Испытательный срок

– Сегодня не получится, – понуро вздохнула Ира. – У мамы смена, мне надо папу кормить.

– А-а-а… Ну завтра тогда?

– Наверное, – она робко улыбнулась и зачем-то поправила строгий воротничок. – Если ты после смены не устанешь.

– Да ты что? Я молод и полон сил, – заявил Некрасов и поцеловал девушку в щёку. Ира, как всегда, мило зарделась. – Ты к Анохиной, что ли?

– Да, а потом в бухгалтерию.

– Не засиживайся там, а то торта не достанется.

Она ещё разок одарила Некрасова смущённой улыбкой и унеслась к лифтам, торопливо цокая каблучками. Макс бестолково потоптался в коридоре, определяясь, хочется ли курить, и вернулся в кабинет.

– Темновато как-то, – заметил он, щурясь на серый дневной свет, сочившийся сквозь жалюзи.

– Так и погода нелётная, – пожал плечами Мишка. – Хочешь – зажги лампы.

Макс зажёг. То страдали от иссушающей жары, то теперь настал собачий холод. Неужели на всю Москву не найдётся ни одного толкового шамана, способного что-нибудь сделать с атмосферными капризами? Или, наоборот, это как раз по заказу какого-нибудь минсельхоза, чтобы репа на подмосковных огородах лучше росла? Должен же где-нибудь в Управе прятаться отдельчик, ответственный за состояние окружающей среды…

Андрей заявился в начале третьего, на своих двоих, румяный и с радостным блеском в глазах. Тимофеева, первой попавшаяся на его пути, снисходительно обняла коллегу и строго осведомилась о самочувствии.

– У меня всё отлично, – заверил её Бармин, к которому выстроилась целая очередь на рукопожатие. Андрюха от избытка всеобщего внимания краснел, улыбался и расцветал на глазах. – Алексей Иванович сказал до двадцать третьего отлежаться дома, но потом я снова с вами!

– Это правильно, – важно одобрил вернувшийся в последний момент Чернов, тряся Бармину ладонь. – Здоровьем рисковать нельзя.

– Мы только этим и занимаемся, – возразил Макс, оттирая Костика в сторону. – Молоток, Андрюх, две недели – и в строю! А с виду хилый такой!

– Алексей Иванович – волшебник, – зарделся Бармин.

– Это по какой такой классификации? – хохотнул Мишка.

– По общечеловеческой. Гаврилин – лучший, – Ксюша торжественно сняла непрозрачную крышку с коробки с тортом и выставила на всеобщее обозрение нечто высокохудожественное, едва навевающее мысли о съедобности. – Ну, ребят, в жизни должно быть место празднику!

– И подвигу, – педантично уточнил Макс.

– Да от подвигов не продохнуть уже, – отмахнулся Старов. Он больше всех был рад счастливому Андрееву выздоровлению. – Шефа ждать будем?

– Ну его нафиг, – Оксана легкомысленно пожала плечами, но настороженный взгляд в сторону логова всё же бросила. – Налетай!

– Ребят, подождите, – Андрей засуетился, принялся стаскивать со спины рюкзачок. – У меня тут есть кое-что…

– Да потом! – Тимофеева сунула ему в руки одноразовую тарелку с куском кондитерского великолепия, чем мигом пресекла всю возню. – Сначала – позитив и углеводы. Ярик, будешь или там вызов?

Зарецкий, занятый телефонным разговором, качнул головой и махнул Ксюше – мол, начинайте без меня. Максу стало немножко стыдно: это они тут все прохлаждаются, а у человека, между прочим, дежурство. С другой стороны, кто-то же должен! Некрасов недоверчиво ковырнул ложкой глянцевитую глазурь. Ксюха в своём репертуаре: выбрала самый странный торт, какой только нашла, благо на вкус неплохо.

– Так вот, ребят, – Бармин, усаженный за стол и снабжённый тортом и чаем, всё порывался чем-то поделиться, аж на месте подпрыгивал. – Я же тут дочитал «Слово»… Ну, помните, я говорил?

Ужасающего вида бумажный кирпич явился-таки свету из Андрюхиного рюкзака. Оксана демонстративно поморщилась.

– Андрюш, а давай про пыль веков в другой раз?

– Здесь важное! – ахнул Бармин, бережно открывая утыканный закладками фолиант. – Помните, Костя как-то говорил про забытые заклинания? Ну, что в теории могла быть раньше принципиально другая магия?

– Ничего подобного, – Чернов нервно поправил очки. – Я предполагал, что могут быть отдельные приёмы, но в целом…

– Кость, дай сказать человеку, – заступился за питомца Мишка.

– Вот, смотрите, – Бармин ткнул пальцем в страницу и набрал воздуха в грудь, приготовившись читать. Макс из любопытства вытянул шею, но увидел только малопонятные древние каракульки. – Я… ну… по-современному буду, близко к тексту. Где же это… Ага, вот. Воин – тут имеется в виду ордынский тысячник – недоволен был дерзким ответом и повелел убить, э-э-э, заложников и силой забрать мех и серебро, но волхв встал перед ним без страха и сказал: «Не смей меча подымать против моих родичей». Велики были пришедшие и числом, и силой… Так, тут про то, какие они были грозные… Но отступил гордый воин перед старцем и увёл своих всадников, никого не тронув. А? Каково?

– По-моему, такое про святых часто пишут, – Мишка наморщил лоб, соскребая в кучу остатки образования. – Что все перед ними склоняются и слушаются.