Испытательный срок

– Вы не пугайтесь, – он старается говорить ласково, но выходит всё равно жутковато. – Мы знаем, кто вы. Жаль, что вам пришлось такое пережить; так нехорошо сошлись обстоятельства…

Что-то неприятно царапает память, но тут же бесследно растворяется в ароматном тумане. Похлёбка восхитительно пахнет; прозрачная поверхность покрыта золотистыми пятнышками масла. Хочется хотя бы погреть ладони о пузатую миску.

– Угощайтесь, – улыбается седой, подталкивая к Ире деревянную ложку. – Вам надо отдохнуть как следует. Местный… персонал поможет вам помыться, потом вы выспитесь, а потом мы поговорим. Хорошо?

В миске оказался процеженный бульон; это, наверное, правильно после нескольких дней впроголодь. После была огромная бадья с упоительно горячей водой и деловитая дородная горничная; женщина от души тёрла Ире спину и мыла волосы, сетуя на её худобу и оставленные верёвками синяки. Седой так и не вернулся, а за окном стремительно темнело. Ира выглянула наружу. До земли далеко; очевидно, здесь второй этаж, а то и выше, а под окнами – утоптанный пыльный двор. Горничная, уходя, задвинула с другой стороны тяжёлый дверной засов. Мучительный плен сменился тёплым и уютным.

Она не знала, сколько проспала. Когда лишённый сновидений сон оставил её, в окно светило клонящееся к закату солнце. Всё так же пахло деревом, сушёными травами и почему-то землёй; никуда не делись сплетённый из цветных ниток коврик, лоскутное одеяло, грубо сколоченный стол. Всему этому место в музее или, скажем, в аутентичном отеле. Ира осторожно села в не слишком мягкой постели, спустила ноги на дощатый пол. Боли почти не было; синяки на руках и на теле приобрели желтоватый оттенок и едва чувствовались, если нажать пальцем. Без сомнений, её подлечили, пока она спала. Без сомнений, то, следами чего были эти синяки, ей не привиделось.

Встать удалось далеко не с первой попытки. На колоссальных размеров сундуке, занимавшем едва ли не половину комнатушки, лежали вещи – нет, не её истрёпанные джинсы и рубашка, а что-то вроде льняной ночнушки, вышитой вдоль воротника, и шерстяное полотнище, которое, должно быть, следовало обернуть вокруг пояса, соорудив таким образом юбку. Обуви не нашлось. Ира оделась, как сумела; стало чуть-чуть спокойнее. Выглянула в окно. Ничего нового: двор, полный суетящихся людей, клочок грунтовой дороги за забором, невысокие, в один-два этажа, бревенчатые дома. Это очень странное место. Будто бы вырванное из давным-давно минувших веков.

За дверью послышались тяжёлые шаги. Заворочался в скобах засов; не утруждая себя стуком, в комнату вошёл уже знакомый седой мужчина. Ира отвернулась от окна и замерла в нерешительности. С ним надо быть вежливой, потому что он явно всем здесь заправляет. Это кажется странным, не вяжется с какими-то даже не воспоминаниями – потускневшими впечатлениями. Где она его видела?..

– Здравствуйте, барышня, – седой изобразил улыбку, которая замышлялась располагающей. – Как ваше самочувствие?

Пришлось прочистить горло. Голосовые связки слушались неохотно после очень, очень долгого молчания.

– Ничего, спасибо… Моя сестра…

– Я думаю, с ней всё в порядке, – успокаивающе сказал визитёр и уселся на край сундука. – И вам тоже бояться нечего. Вы в безопасности.

Это неправда. Происходит что-то недоброе. Может быть, то, о чём предупреждал Зарецкий. Ей велено было не разговаривать с незнакомцами, но куда тут денешься?

– Давайте, в конце концов, познакомимся, – гость первым нарушил повисшее молчание. Он пришёл с какой-то целью и не был намерен ждать, пока Ира соберётся с мыслями. – Меня зовут Георгий Иванович. А вы?..

– Ирина. Ирина Викторовна.

– Очень хорошо, – Георгий Иванович церемонно кивнул. – Ирина Викторовна, вам лучше присесть, иначе вы скоро устанете. Поверьте, даже у вас сейчас не выйдет быстро восстановить силы.

Ира, поколебавшись, последовала совету и села на разворошённую постель. Почему «даже»? Она никогда не считала себя двужильной, скорей уж наоборот…

– Ужин скоро принесут, а пока вы позволите мне удовлетворить любопытство? – Георгий Иванович дружелюбно оскалился. – Очень уж неожиданно вы здесь появились. Если бы не чистая случайность, я бы и не узнал… Вы ведь понимаете, что всё это могло плохо кончиться?

Ещё бы. Догадалась примерно тогда, когда вместо того, чтобы помочь, её связали и бросили в тёмный сарай. Ира кивнула; Георгий Иванович сочувственно покачал головой и, серьёзно глядя ей в лицо, спросил:

– Можете сказать, зачем вы перешли через разлом?

Ире показалось, что она ослышалась. Через разлом нельзя перейти! Или речь о чём-то другом?

– Простите, я не понимаю…

– Вы пересекли границу, – настойчиво произнёс Георгий Иванович. Умные светлые глаза так и сверлили её пристальным взглядом. – Вряд ли это вышло случайно, правда?.. Или нет, я, кажется, понял. Дело было около недели назад, да? В ночь одинокой звезды?

– Я не знаю, о чём вы говорите, – упрямо повторила Ира. – Не имею ни малейшего понятия. Мне нужно домой, в Ягодное…