Испытательный срок

Оксана бережно опустила подтаявшее на жаре пирожное рядом с клавиатурой, и договаривать «…я не хочу» стало бессмысленно. Странно получать угощение от человека, которого на дух не переносишь; ещё более странно на дух не переносить человека, который тебя угощает. Что ж, завтра на Тимофееву вновь нападёт склочное настроение, и всё вернётся на круги своя. Ира вежливо поблагодарила коллегу и тронула ложечкой глянцевито блестящую глазурь. Вкусы относительно сладостей у них с Оксаной совпали: Ира тоже предпочитала всё шоколадное.

– Мишка, завтра твоя очередь, – определила Тимофеева. – Только попробуй смыться в обед!

– Спасибо, что предупредила, – довольно хохотнул Старов.

– Почему платим мы по очереди, а выбираешь всегда ты? – упрекнул Оксану Макс, ухмыляясь от уха до уха. – Я тоже хочу участвовать в принятии решений!

– Ты слишком молодой и безответственный, – Тимофеева лихо крутанулась в кресле. – Вон, Костик подтвердит.

– Да что ж такое, – не слишком огорчённо вздохнул Макс. – Народ, а кто помнит, что надо, чтобы в архивы пролезть? Те, что в подвале?

– Руки, ноги и обоснование, – откликнулся Зарецкий. – Или тебе секретка нужна?

– Не-е-е, обычных пока хватит, – Некрасов мученически зевнул. – И чего бы через сеть не пробить доступ! Так нет, надо тащиться в этот склеп и с местного компа всё читать…

– Мало ли, что ты в сетку воткнёшь, – резонно возразил Миша. – Тебе с заявкой помочь?

– Сам справлюсь…

Дверь логова тихо щёлкнула, выпуская Чернова. Он явно был не в духе – вернее, ещё больше не в духе, чем обычно. Даже не взглянув на угощение, он замер над своим столом, переложил туда-сюда пару бумажек и обвёл коллег мрачным взглядом. Ира поспешно отвернулась к монитору, чтобы не получить упрёк в тунеядстве.

– Я что-то не вижу отчёта, – сварливо заявил Чернов на весь кабинет. – Ярослав, почему?

– Потому что его нет, – отозвался Зарецкий, не соизволив оторвать взгляда от монитора.

Самое время было сказать про безответственность, однако Чернов оказался злее, чем думалось. Выпрямившись во весь свой немалый рост, он сощурил бледные глаза и повысил тон.

– Я давал поручение вчера! За день можно было почесаться?

– А я сказал, что собираюсь?

– Прекрати мне хамить!

– Прекрати орать на всю Управу.

– Так, заткнитесь оба! – прикрикнул Миша, вскочив с места. Спорщики угрожающе притихли. – О чём речь вообще?

– Об отчёте за месяц, – Чернов с трудом взял себя в руки, хотя и видно было, что он всё ещё клокочет от злости. – Который мы обязаны предоставить Александру Михайловичу не позднее двадцать пятого числа. Ярослав, будь любезен, поясни, какая религия не позволяет тебе выполнять указания начальства?

– Указания начальства, – эхом отозвался Зарецкий, нахально глядя на коллегу снизу вверх. – Мне велено не отвлекаться на всякую ерунду.

Да как же! А хватать в обход секретаря заявки на выезд нам это не мешает. Чернов, очевидно, подумал о том же.

– С критериями отнесения к ерунде можно ознакомиться? – громыхнул он.

– Всё, что не грозит кому-нибудь немедленной смертью и не исходит от руководства.

– Ребят, хватит, – предупреждающе рявкнул Миша. – Кость, давай я отчёт сделаю.

– На тебе два дела, на мой взгляд, немаловажных, – Чернов не намерен был отступаться, и, по справедливости, резон у него имелся. Даже если забыть про личные тёрки. – И ты ещё успеваешь разбирать текучку. Не вижу причины, чтобы равный по категории сотрудник…

– Кость, там реально Михалыч лично на контроле держит, – торопливо сказал Старов. Не поймёшь, кого и от кого спасал. – Я сделаю, не беспокойся. Когда надо, завтра?

– Лучше, конечно, сегодня, – Чернов оглянулся на логово и сдался. – Но можно и до завтра…

– Дискриминация, – проворчал Зарецкий. – Мишке, значит, до завтра можно…

– Сегодня всё будет, – пообещал Старов.

Он дождался, пока Чернов, поостыв, усядется за стол, и только тогда вернулся на место сам. От установившегося после обеда всеобщего благодушия не осталось и следа. А жаль; Ира уже почти готова была допустить, что контролёры могут походить на людей.

– Ненавижу шоколад, – буркнул Чернов в наступившей тишине. Ему никто не ответил.

XII. На опережение

Встречи теснились в календаре, наплывая одна на другую. Хуже среды может быть только среда в конце месяца. Ксюша с чистой совестью отклонила пару массовых сборищ, на которые всё равно обязательно потащится пыхтящий от жары и собственной важности Костик, и вечер стал выглядеть несколько привлекательнее. Зато до обеда предстоит повидать немало противных рож, и всем надо сказать что-нибудь ласковое. А на сходку больших начальников пусть с Верховским Ирка идёт, ей по должности положено. Ксюша подперла щёку кулаком и решительно щёлкнула мышкой, пересылая приглашение.

– Ир, сходи с шефом в одиннадцать, – попросила она.

– Хорошо. А что надо делать? – тут же насторожилась Шаповалова.

– Прилично выглядеть и всем улыбаться. Шипеть и плеваться ядом будет Михалыч, – охотно пояснила Ксюша и повысила тон, обращаясь к парням: – Народ, а на инструктаж к надзору никто не хочет сходить?