Испытательный срок

Ира послушно умолкла. Думать-то он мастер. А ей можно больше не ломать голову над неразрешимой загадкой и просто выполнять указания уполномоченного лица, как и положено законопослушной гражданке. Не говоря ни слова, Ярослав двинулся вниз по улице — если так можно было назвать грязную проезжую дорогу, стиснутую с двух сторон разномастными заборами, а кое-где и попросту глухими стенами домов. Ира потрусила следом.

— Нам нужно как-то добраться до разлома, — сообщила она, не без труда поспевая за размашистым шагом Зарецкого. — Через него можно попасть домой…

— Та-а-ак, — он смерил её неприязненным взглядом. — Зря я, выходит, перед Верховским тебя выгораживал?

— Нет! — испуганно пискнула Ира. — Это Георгий Иванович мне рассказал…

— Георгий Иванович, значит, — пробормотал Ярослав. — Ещё что он тебе поведал?

— Что я могу ходить через границу, — покладисто доложила Ира. — Он хотел, чтобы я на него работала.

Зарецкий выругался тихо и зло. Он, кажется, совсем не удивился. Его вообще не то чтобы легко вывести из равновесия, но тут-то случай особый! Или… или он как раз подозревал что-то подобное? Понятно тогда, чего он так беспокоился на её счёт.

— Ты знал, да? — понуро спросила Ира. — Ну… что так может получиться?

— Предполагал. Я же видел твою диаграмму, — Ярослав остановился, задумчиво разглядывая неприметный домишко чуть в стороне от дороги. — Пойдём-ка заглянем на огонёк. Только молчи, пожалуйста, ладно?

— А что с моей диаграммой?

— Я, кажется, попросил молчать.

Ну и ладно. Обижаться на него вообще бесполезно, а сейчас и вовсе попросту глупо. Следом за спутником Ира, пригнув голову, спустилась в полуподвал, тускло освещённый единственной свечой, чадящей вонючим дымом. За громадным низким столом, заваленным грудами пёстрого барахла, сидел человек; сгорбив спину, он кропотливо пересчитывал рассыпанные в ореоле света зеленоватые металлические кругляши — видимо, монетки. Услышав шаги, он обернулся и оценивающе оглядел незваных гостей; если и удивился, то виду не подал.

— Чего надо?

— И тебе доброй ночи, — дружелюбно отозвался Ярослав. Ира удивлённо на него покосилась: выговор его неуловимо изменился, подстраиваясь под непривычную местную манеру. — Товар кой-какой надобен. Отдашь на обмен?

— Товар-то имеется, — делец ухмыльнулся и, отодвинув лавку, встал из-за стола. — У меня всякого довольно. Чем платишь?

— Вот, — Зарецкий снял с пальца тяжёлый золотой перстень, подбросил и легко поймал; массивный чёрный камень маслянисто блеснул в неверном рыжеватом свете. — Нужно воды и еды на день пути, хороший нож, одёжку и обувку мне и ей, — он небрежно кивнул в Ирину сторону. — Остальное отдашь золотом.

Человечек взял со стола плошку со свечой, боком подобрался поближе и придирчиво оглядел кольцо. Попытался потрогать, но Ярослав сжал кулак и отвёл руку из-под любопытного горбатого носа.

— Ишь, — хмыкнул делец; Ире показалось, что уважительно. — За такое можно и кой-какую лошадёнку справить. А? Поглядишь?

— Нет. Я слово сказал, ты теперь говори.

Хозяин пожевал губами, алчно поглядывая на перстень. То ли опасался переплатить, то ли просто побаивался.

— Из старых времён вещичка, а? — поинтересовался он, испытующе глядя на Зарецкого. — Злая небось?

— Не злая, — Ярослав демонстративно надел кольцо на палец. — Так что, берёшь или нет?

— А что ж не взять? Беру, — человечек проворно перебрался к столу и принялся рыться в наваленном грудами хламе, не забывая, впрочем, время от времени посматривать на визитёров. Ира на всякий случай отступила за спину спутника; холодный оценивающий взгляд ей не нравился. — Как раз свеженького справил… Вот, гляди-ка. В наших-то краях лучше не сыскать, — делец ловко выудил из кучи барахла что-то вроде кожаной куртки, только очень грубо сработанной. — Ты ж, я гляжу, не из вихорских будешь?

— Из исвирских, — не моргнув глазом, заявил Ярослав и деловито ощупал предложенную одёжку. — Нет, не годится. Тяжёлая.

— То-то, смотрю, бороду не по-нашему носишь, — торговец хитро ухмыльнулся и бережно отложил куртку в сторону. — Исвирь от нас далече. Как сюда-то занесло?

— Как всех — тропами-дорогами. Вот эту, может, уступишь?

Хозяин с явным сожалением развернул тонкую шерстяную накидку, которую намеревался было отложить.

— Добрая. Хёккарского сукна, да в Белогороде шитая. За золотой, может, продал бы…

— Будем считать, что продал.

Торговец посмотрел на Зарецкого едва ли не обиженно, но покорно положил накидку на лавку и продолжил поиски. Ира машинально следила, как ловкие руки перебирают рубашки, штаны, пояса, и с ужасом понимала, что к офицеру контроля у неё вопросов ничуть не меньше, чем к явному нелегалу Георгию Ивановичу. Чтобы так ловко импровизировать, успокаивая любопытство прожжённого деляги, надо быть в курсе здешних дел. Очень глубоко в курсе…