Испытательный срок для любви

— Угу, — ее смех становится чуть тише, под моим суровым взглядом.

— Значит до рыцаря я недотягиваю? — упираюсь руками в багажник по обе стороны от егозы белобрысой, отрезая ей пути к бегству.

— Да, — улыбка с её лица медленно сползает.

— Ну раз я не рыцарь, а хам подзаборный, так и буду себя вести.

— Егор, я…

Она не успевает договорить, как я забрасываю ее на плечо и несу в сторону речки. Юлька вскрикивает, но вспоминает про спящего ребенка, начинает брыкаться и грозно шипеть мне угрозы. Пусть шипит. Такой маньяк-насильник, как я ни какие угрозы слушать не станет. Дохожу до берега скидываю кроссовки и делаю шаг в воду. Вода холодная, купаться еще рано. Вчера мы вместе объясняли это Марку, а сегодня Юлия Павловна сама совершит небольшой заплыв.

— Егор! Не вздумай! Только попробуй! Я тебя… Да я….

Шлепаю ее по заднице и делаю пару небольших шагов вперед. Штаны противно прилипают к ногам. Пальцы чуть сводит от холодной проточной воды. Но шоу стоит этих жертв. Укладываю егозу поудобнее на плече, а она как кошка за ветку цепляется за меня. Перехватываюсь подобнее, делая вид, что сейчас скину ее. Еще пара шагов в воду, и вот уже стою по колено.

— Прошу не надо.

Подхватываю Юлю. Она вскрикивает, но вместо того, чтобы кинуть в воду, снова прижимаю к, подхватывая за ягодицы. Она мешкает пару секунд и обхватывает меня за талию ножками. Я неспешно выхожу из воды.

— Дурак, — шепчет егоза, уткнувшись носом в мою шею.

— Ты правда думала, что брошу?

— В какой-то момент да. У тебя взгляд такой был… Решительный.

Сажусь в складное кресло и усаживаю ее себе на колени. Поглаживаю по спине, по волосам и кайфую от нашей близости.

— Глупая, наивная Юлечка, — смеюсь тихонько. — Ну как я любимую женщину и в ледяную воду. Ладно бы зимой, после бани, а тут…

Она отрывается от моего плеча, смотрит не мигаючи мне в глаза и снова начинает улыбаться. Отходчивая она у меня. Вредная, противная, язвительная, мозг взрывающая, но любимая. Хочу ее поцеловать, но тут…

— ПАП! — доносится голос сына из палатки.

— Сиди, я принесу кроссовки, — Юлька вскакивает и убегает к реке. Момент упущен.

К обеду мы возвращаемся в город. Я паркую машину во дворе родного дома.

— Все приехали, — смотрю на сына через зеркало заднего вида. — Бабушка Тамара нам суп сварила и твои любимые блины напекла. Соскучился по бабе Томе и деду Олегу?

— Да! — мальчик кивает головой и начинает отстегивать свои ремни детского кресла.

— Егор, все-таки стоило отвести сначала меня потом сына. Ну не хорошо будет если ты сейчас уедешь. Давай я такси вызову, а вы нормально с родителями побудете.

Юлька мнется, глядя на меня. Я планировал, что все мы вместе пойдем на блины к маме, но моя егоза так отнекивалась, что договорились, я завожу сына к родителям, а потом везу ее домой.

— Я тебе говорил, что по твоему маршруту рискуем встать в пробку. Не хочешь идти с нами не ходи.

— А что, Юля с нами не пойдет?! — «жестокая» правда жизни дошла до сына. Половину дороги он смотрел мультфильм на заднем сиденье и не вслушивался во взрослую болтовню.

— Нет Марк. Она не хочет, — Юлка злобно зыркает на меня.

— Прости милый, но я очень устала в дороге.

— Так дома отдохнешь! Знаешь, какое у бабушки есть варенье!!!

— Марк, я с удовольствием попробую варенье твоей бабушки в следующий раз…

— Когда? Завтра?

— Нет, но честное слово, в следующий раз…

— Ты врешь! — сын возмущенно смотрит на Юлю, скрестив руки на груди. — Врунья!

— Это еще, что такое, Марк! Ты как со взрослыми раговариваешь? — я пытаюсь скорчить строго папу, но сам радуюсь, что сын занял мою сторону. Так Юлька не выкрутится.

— Пап, но она врет! Взрослые всегда говорят: «Честное слово в следующий раз», но следующий раз не наступает! Никогда не наступает!

Губы задрожали, подбородок затрясся, сын сжимает кулачки и отворачивается в окно, что бы мы не увидели, что он заплакал. Тесть вдалбливает ему истину, что мужчины не плачут, чуть ли не с пеленок. Юля растерянно смотрит то на меня, то на Марка, кажется, что она сейчас сама расплачется. Ситуацию спасает стук в мое окно. Мы оборачиваемся, и я вижу своего батю.

— Че сидите-то? Там мать вас заждалась.

Я разблокирую пассажирские двери и Марк, прекращая плакать, отвлекаясь от нас, бросается к деду.

— А вы на выход не собираетесь? — отец смотрит на меня и притихшую Юльку. Мне, кажется, что она пытается слиться с обивкой сидения.

— Па, я сейчас Юлю домой отвезу и приеду. Мы с дороги уставшие…

— Какое отвезу! У нас отдохнете. Мать узнает, тебе по голове настучит и мне достанется. Марком ее не задобришь. Вылезайте, знакомиться пойдем, да Марк?

Сын кивает головой, я смотрю на Юльку, типа «Выхода нет, ключ поверни и полетели». Она тяжело вздыхает и отстёгивает ремень безопасности.

Выбираемся из машины, быстро нахожу взглядом родные окна. Там в крайнем окне, среди цветов видно сосредоточенный взгляд мамы. Ей только бинокля не хватает, и вылитый разведчик в засаде.

— Деда, это Юля. Она мне свино-паука подарила.

— Да, что ты говоришь, — отец с интересом проходится по Юльке взглядом. Она робко улыбается и белеет на глазах.