Источник

I used to be afraid."	Я привык бояться.
The questions went on.	Вопросы продолжались.
The story was unusual, but the audience felt bored.	Случай был необычный, но зрители заскучали.
It did not sound like the recital of a participant.	Не чувствовалось, что рассказывает непосредственный участник событий.
The other witnesses had seemed to have a more personal connection with the case.	Предыдущие свидетели, казалось, имели более непосредственное отношение к делу.
When Keating left the stand, the audience had the odd impression that no change had occurred in the act of a man's exit; as if no person had walked out.	Когда Китинг покинул свидетельское место, у присутствующих осталось странное ощущение, что ничего не изменилось с уходом этого человека. Как будто его и не было.
"The prosecution rests," said the District Attorney.	- У обвинения больше нет вопросов, ваша честь, -заявил прокурор.
The judge looked at Roark.	Судья взглянул на Рорка.
"Proceed," he said.	- Приступайте, - сказал он.
His voice was gentle.	Тон его был мягок.
Roark got up.	Рорк поднялся:
"Your Honor, I shall call no witnesses.	- Ваша честь, я не стану вызывать свидетелей.
This will be my testimony and my summation."	Я сам дам показания и произнесу заключительное слово.
"Take the oath."	- Присягните.
Roark took the oath.	Рорк поклялся говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
He stood by the steps of the witness stand.	Он прошёл к свидетельскому месту.
The audience looked at him.	Все в зале смотрели на него.
They felt he had no chance.	Им казалось, что у него нет шансов.
They could drop the nameless resentment, the sense of insecurity which he aroused in most people.	Они уже могли отрешиться от непонятной неприязни, беспокойства, которое он вызывал у большинства.
And so, for the first time, they could see him as he was: a man totally innocent of fear. The fear of which they thought was not the normal kind, not a response to a tangible danger, but the chronic, unconfessed fear in which they all lived.	Впервые его видели таким, каков он был: человеком, полностью свободным от страха -страха, который они привыкли считать естественным, который не был обычной реакцией на реальную опасность, а хроническим состоянием, в котором они не сознавались даже себе.
They remembered the misery of the moments when, in loneliness, a man thinks of the bright words he could have said, but had not found, and hates those who robbed him of his courage.	Люди помнили о тех минутах, когда наедине с собой думали о прекрасных словах, которые могли сказать, но не сумели подобрать, и теперь ненавидели тех, кто отнял у них смелость.
The misery of knowing how strong and able one is in one's own mind, the radiant picture never to be made real.	Они с горечью сознавали, как силён и талантлив человек в своих мыслях и наедине с самим собой.