Истоки победы. Как разрушительные военные инновации определяют судьбы великих держав

Первым элементом триединства ВМС был анализ и военные игры, проводимые в Военно-морском колледже. В апреле 1919 года контр-адмирал Симс вернулся из Великобритании на должность президента Военного колледжа в Ньюпорте, штат Род-Айленд. Симс сообщил студентам, что военные игры станут основной частью их обучения. Хотя Симс получил известность благодаря своей работе в области артиллерии линкоров, он был дальновидным и, ознакомившись с инвестициями Королевского флота в морскую авиацию, смог предвидеть потенциальную угрозу авиации для линкоров. Он руководил военными играми колледжа, чтобы включить в них самолеты и авианосцы - несмотря на то, что у ВМС не было таких кораблей. Игры были разработаны для того, чтобы способствовать систематическому и тщательному изучению того, как воздушная мощь может повлиять на войну на море.

Идеи Симса встретили горячее одобрение Брэдли Фиска. Фиске был последним адмиралом ВМС, занимавшим должность "помощника по военно-морским операциям", которую он оставил в 1915 году, когда его сменил адмирал Бенсон в качестве первого начальника военно-морских операций. Как и Симс, Фиск пользовался заслуженной репутацией яркого, новаторского мыслителя. Ему приписывают изобретение ранней версии телескопического дальномера и разработку практических аспектов самолетов-торпедоносцев менее чем через десять лет после первого полета братьев Райт. Когда Фиск узнал об инициативе Симса по проведению военных игр, он написал адмиралу письмо, в котором сказал: «Я думаю, что ваша идея о том, чтобы два флота сражались друг с другом, совершенно одинаковые во всех отношениях, за исключением того, что в одном флоте шестнадцать линкоров, а в другом - шестнадцать авианосцев и торпедоносцев, является хулиганской».

Симс постоянно информировал отставного адмирала о ходе игр и приглашал его поделиться своими соображениями и предложениями, что Фиск делал более чем охотно. Однажды Фиск сказал Симсу: "Я также считаю, что авианосец является более мощным кораблем, чем нынешний линкор, или что он станет таковым, как только мы проработаем несколько деталей, касающихся запуска торпед и посадки на палубы кораблей или в воду. Торпедоносец - это капитальный корабль". Симс спросил Фиска, променял бы он "авианосец будущего на линкор настоящего". Фиск ответил: "Да: я думаю, что 35-узловой торпедоносец (способный выпустить 20 торпед на 200 миль) был бы "капитальным кораблем" - более "капитальным кораблем", чем [линкор] "Нью-Мексико"". Симс согласился с ним, сказав Фиску: «Будь моя воля, я бы приостановил строительство больших линкоров и вложил бы деньги в разработку этих новых устройств [авианосцев], а не ждал бы, что делают другие страны».

Что касается самих игр, то они позволили получить важные сведения для теоретиков, планировщиков и практиков ВМС, оказав сильное влияние на проектирование авианосцев, тип и состав самолетов. Они показали, что критически важно максимизировать количество самолетов, которые может эксплуатировать флот. Это привело к усилиям по увеличению количества самолетов на авианосцах и сокращению операционного цикла для запуска и восстановления самолетов.

"BuAer"

Вторым элементом триединства ВМС было Бюро аэронавтики. Его глава, контр-адмирал Моффетт, как и Симс, был выходцем из надводного флота, командовал линкором "Миссисипи", а затем вернулся в Вашингтон, чтобы возглавить самое новое бюро ВМС. В начале своей карьеры Моффетт создал программу подготовки авиаторов во время Первой мировой войны, командуя военно-морским учебным центром на Великих озерах. Симс обеспечил интеллектуальное топливо, которое поддерживало ВМС на пути к созданию быстроходного авианосного оперативного соединения, а Моффетт добавил к нему "BuAer's", обеспечив при этом бюрократическую и политическую поддержку, особенно благодаря своей активной пропаганде в высших кругах исполнительной и законодательной ветвей власти.

Моффетт рассматривал BuAer как своего рода мозговой центр для военно-морской авиации, а также как школу для будущих руководителей авиации. Моффетт был превосходным бюрократом и непревзойденным начальником отдела по связям с общественностью. Его способность заручиться поддержкой морской авиации со стороны политических лидеров страны была поразительной. Как отметил один из наблюдателей, «Моффетт взялся за дело с почти фанатичным рвением, поддерживаемый всей нацией от президента и ниже». Непрерывные усилия адмирала по завоеванию поддержки ключевых лидеров Конгресса отражены в записке, которую он написал на Рождество 1931 года конгрессмену Карлу Винсону, новому председателю комитета по военно-морским делам Палаты представителей. Моффетт писал: «После возвращения из полета на [дирижабле] "Акрон" над вашим округом... мне пришла в голову мысль... что все жители - ваши друзья, и как им повезло, что вы представляете их в Конгрессе. . . . Я имел честь и удовольствие знать вас много лет и считаю, что их можно поздравить». Винсон окажется незаменимым союзником ВМС в целом и морской авиации в частности в решающее десятилетие 1930-х годов.