Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Особый интерес представляет защита Зиновием Отенским исторически сложившихся обычаев Русской Православной Церкви. Зиновий вообще выступает как жесткий сторонник сохранения всего исторического опыта Русской Церкви и противник любых нововведений. Так, опровергая утверждения Феодосия Косого, новгородский инок со ссылками на Священное Писание раскрывает православное учение о почитании святых, их святых мощей и икон, в том числе и русских святых.

Стоит напомнить, что многочисленные установления почитания русских святых вызывали в XVI веке вопросы не только у еретиков, но и православных мыслителей, воспитанных в Греческой Церкви. Так, еще Максим Грек сомневался в святости многих русских подвижников. Собеседники Зиновия Отенского напомнили иноку об этих сомнениях Максима Грека, учеником которого считался сам Зиновий. Однако он счел возможным не согласиться с Максимом Греком, доказывая неправость его сомнений. Более того, он резко выступил и против «нестяжательских» убеждений Максима Грека и Вассиана Патрикеева, утверждая, что наличие собственности не мешало русским инокам оставаться внутренне чистыми подвижниками. Он вообще спорит с противниками «стяжания», утверждая его пользу. По его мнению, святые чудотворцы Феодосий Печерский, Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский и все прочие хотя и имели села, но умели угодить Богу и быть великими подвижниками. Они принимали села как милостыню для содержания братии, для поддержания монастырских церквей и келий, но сохранили себя от «стяжательности», победили свои страсти и потому были прославлены Богом знамениями и чудесами. Более того, отстаивая самобытность и самостоятельность Русской Церкви, Зиновий Отенский считает, что нельзя законы и обычаи греческих монастырей переносить в Россию: «Нельзя бо един обычай единогражданств во вся страны ввести».

Трактат Зиновия Отенского «Истины показания…» стал самым глубоким религиозно-философским и богословским сочинением середины XVI века. Да и сам Зиновий Отенский являл собой пример оригинально мыслящего, своеобразного русского мыслителя, дававшего себе отчет во всем, о чем он говорил или писал. Он не довольствовался готовыми мыслями и свидетельствами «от Божественных Писаний», как по большей части поступали многие другие его современники, а пытался самостоятельно разобраться в сложнейших теологических и религиозно-философских вопросах. Этот трактат свидетельствует о новом уровне, на который поднялась в XVI столетии русская религиозно-философская мысль вообще.

Московская Русь как наследница и хранительница истинного христианства

Архиепископ Вассиан Ростовский

Архиепископ Ростовский Вассиан (ум. в 1481 г.), носивший прозвище Рыло, — один из самых интересных и значительных русских церковно-политических деятелей и духовно-политических мыслителей второй половины XV века. Год рождения архиепископа Вассиана неизвестен, но известно, что позднее он был монахом Пафнутьева Боровского монастыря, затем игуменом Троице-Сергиева монастыря и архимандритом Новоспасского монастыря в Москве. В 1468 году Вассиан был возведен в сан архиепископа Ростовского.

Поставление Вассиана архиепископом Ростовским.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Архиепископ Вассиан относился к числу ближайших сотрудников и соработников великого князя Московского Ивана III Васильевича, а в 70-е гг. XV в. он был духовником московского правителя, крестил его детей, недаром в ряде памятников того времени владыка Вассиан называется «духовным отцом» московского государя. При этом помощь Вассиана была не только духовной, но и практической. Так, в спорах великого князя с тогдашним митрополитом Геронтием архиепископ Вассиан чаще всего занимал сторону Ивана Васильевича. Владыка помог и замирению Ивана III с младшими братьями, удельными князьями Андреем Большим и Борисом Волоцким.

Осенью 1480 г., в те самые дни, когда Москва со страхом переживала нашествие орды хана Ахмата, архиепископ Вассиан написал Ивану III, который в то время пребывал в войсках, послание, ставшее известным под названием «Послание на Угру». «Послание на Угру» сохранилось как в отдельных списках, наиболее древний из них относится к последней четверти XV — началу XVI века (хранится в Российской государственной библиотеке). «Послание на Угру» содержится также в ряде летописей — в Вологодско-Пермской, включая ее первую редакцию 1499 г., в Софийской второй, Львовской и других летописях XVI века.