Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Кроме того, архиепископ Вассиан в своем «Послании» раскрывает перед великим князем духовно-политическую сущность самой царской власти — истинный православный государь должен быть в первую очередь защитником веры. В «Послании» несколько раз повторяется один и тот же тезис: московский государь — это прежде всего «воин Христов», защитник истинной веры, такой же, какими защитниками православия всеми православными христианами считались византийские императоры.

Подчеркивая значимость новых задач русского государя, Вассиан Ростовский пишет великому князю: «Если бы ты, о крепкий и храбрый царь, и твое христолюбивое воинство до крови и смерти пострадали за православную веру христианскую и за Божии церкви, как истинные во всем чада Церкви, в которой родились духовно банею нетления, святым крещением, как мученики своею кровью, — блаженны и преблаженны будут в вечном наследии, получив это крещение, и после него не смогут согрешить, но получат от Вседержителя-Бога венцы нетленные и радость неизреченную, какой око не видело, и ухо не слышало, и на сердце человеку не входило. Как первые мученики и исповедники, так и эти последние будут, ибо сказал Господь: „Первые — последние, и последние — первые“». В данном случае архиепископ Вассиан напоминает Ивану III смысл духовного подвига: истинный христианин не должен бояться физической смерти, тем более если смерть настигнет его в битве за родную землю. Воина, погибшего в бою за Отечество, по глубокому убеждению православных людей, Господь простит за земные грехи и подарит ему вечную жизнь в Царствии Небесном рядом с великими святыми праведниками.

Великому князю Ивану III читают послание архиепископа Вассиана Ростовского.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Наконец, в «Послании на Угру» впервые появляется важнейший для всей русской духовно-политической мысли и государственно-политической идеологии кон. XVI–XVII в. идеал-образ «Нового Израиля», а русский государь объявляется «освободителем Нового Израиля». «Если мы так покаемся, — пишет владыко Вассиан, — то так же помилует нас милосердный Господь, и не только освободит и избавит нас, как некогда израильтян от лютого и гордого фараона, — нас, нового Израиля, христианских людей, от этого нового фараона, поганого Измайлова сына Ахмета, — но и нам их поработит. <…> И ныне этот же Господь, и если покаемся от всей души и отречемся от греха, то поставит нам Господь тебя, государя нашего, как некогда Моисея и Иисуса, и иных, освободивших Израиль. Тебя даст нам Господь как освободителя нового Израиля, христианских людей, от этого окаянного, возносящегося над нами нового фараона, поганого Ахмата».

«Новым Израилем», т. е. новым богоизбранным государством, архиепископ Вассиан именует Московскую Русь, которая после гибели Византийской империи осталась единственным независимым православным государством во всем мире. Впоследствии, в XVI–XVII вв., идеал-образ России как «Нового Израиля» становится очень популярным в русской религиозно-философской и духовно-политической мысли.

А в конце своего «Послания» Вассиан Ростовский развивает мысль о необходимости принятия Иваном III царского титула. Здесь впервые появляется тезис о богоизбранности царской власти на Руси, недаром Вассиан называет московского правителя «Богом утвержденным царем» и утверждает, что если Иван III будет соответствовать идеалу православного государя, то и все его потомки будут находиться под прямым Господним покровительством: «И тогда непоколебимую и безупречную царскую власть даст Господь Бог в руки твои, Богом утвержденный государь, и сыновей сынов твоих в род и род и вовеки».

Таким образом, «Послание на Угру» стало первым по времени религиозно-философским и духовно-политическим памятником, в котором были сформулированы важнейшие для Руси государственно-политические цели и идеалы. И дальнейшее развитие русской духовно-политической мысли в XVI–XVII вв. шло в направлении осмысления и углубления задач, сформулированных архиепископом Вассианом Ростовским.

«Сказание о князьях владимирских»

О том, что с XIV столетия московский государь начинает восприниматься на Руси в качестве монарха, способного повести народ русский ко всемирному величию и тем самым спасти остальной, духовно «изрушившийся» мир, говорят многие исторические факты. К примеру, явно нарастает стремление установить в эти годы на Московской Руси царский титул. Причем и сами московские великие князья были не против того, чтобы стать царями.