Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Исторические обстоятельства, определившие возникновение этого послания, достаточно известны. Самого ордынского нашествия на Руси ждали с лета 1480 г., но только в сентябре огромное войско хана Большой Орды Ахмата подошло к р. Оке. Однако, увидев русские полки, стоящие на другом берегу, Ахмат направился к притоку Оки, реке Угре, надеясь там переправиться в московские пределы. Но русские войска успели преградить путь ордынцам. Началось знаменитое Стояние на Угре.

В это время у Ивана III был непростой выбор. Некоторые советники рекомендовали великому князю не вступать в войну с ордынцами и выехать из Москвы. Московские жители, наоборот, требовали дать ордынцам отпор. Великий князь колебался. Архиепископ Вассиан Ростовский сначала устно потребовал от Ивана III решительных действий, в гневе назвав его «беглецом». Затем обратился к Ивану III с посланием. Твердая позиция Вассиана Ростовского, несомненно, оказала серьезное влияние на решение Ивана III вступить в борьбу с Ахматом. И, как известно, Стояние на Угре окончилось бегством ордынцев и окончательным освобождением Руси от ордынского ига.

«Послание на Угру» является не только публицистическим произведением, но и одним из самых значительных русских религиозно-философских и духовно-политических памятников, относится к разряду тех текстов, которые стали этапными в процессе формирования русских смыслов — государственно-политической идеологии Русского государства.[Рис. 122.]

Прежде всего, здесь московский великий князь официально именуется титулом «царь». Уже в самом начале своего «Послания» архиепископ Вассиан вполне однозначно пишет: «Благоверному и христолюбивому, благородному и Богом венчанному, Богом утвержденному, в благочестии во всех концах вселенной воссиявшему, самому среди царей пресветлейшему и преславному государю нашему всея Руси великому князю Ивану Васильевичу»[69]

. Напомним, что до того времени этот титул по отношению к русским землям могли носить или византийские императоры, или ордынские ханы. Более того, любые попытки титуловать московских князей «царями» воспринимались, особенно в Орде, как политическое преступление, следствием которого должно быть жестокое наказание. Так, некоторые источники свидетельствуют, что темник Мамай в 1380 г. обрушился с походом на Русь, в том числе и потому, что московского великого князя Дмитрия Ивановича иногда стали называть «царем». Но в конце XV в. ситуация в корне изменилась. В 1453 г. погибла Византийская империя, да и Орда уже не представляла собой единой силы. Титул царя «освободился». И вот архиепископ Вассиан Ростовский в этом новом титуловании московского государя, во-первых, сразу подчеркивает особую историческую значимость как самого предстоящего события — возможного военного столкновения с армией хана Ахмата, — так и последствий этого столкновения, ведь победа над Ахматовой ордой означала не только обретение Русью государственной независимости, но и огромную перспективу будущего развития Московской Руси — превращение Московского великого княжества в Российское царство. Поэтому, во-вторых, владыко Вассиан фактически ставит перед московским правителем и новую государственно-политическую цель — русский государь должен принять царский титул и стать духовно-политическим наследником византийских императоров. Идея, выдвинутая архиепископом Вассианом, стала популярна в Московской Руси в конце XV в., и хотя Иван III официально так и не принял царского титула, но в некоторых документах его уже официально стали именовать «царем».

Архиепископ Ростовский Вассиан пишет послание князю Ивану III на Угру.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Вассиан Ростовский прямо призывает великого князя подняться с мечом на «ордынского царя» и не слушать тех великокняжеских советников, которые уговаривают князя покориться ордынскому владыке, как покорялись все предшествующие русские правители. При этом Вассиан приводит крайне важный аргумент: Ахмат — не христианский государь, а значит, не истинный царь, самозваный. С таким самозванцем, «разбойником» и «богоборцем» настоящий христианский царь, каковым является Иван III, просто обязан сражаться: «Не как на царя пойдешь, но как на разбойника, хищника и богоборца… А это что — какой-то пророк пророчествовал, или апостол какой-то, или святитель научил, чтобы этому богомерзкому и скверному самозванному царю повиноваться тебе, великому страны Русской христианскому царю!» [Рис. 123.]