Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

В 1866 году в ведомственном органе «Северная почта» появилось официальное предостережение министерства внутренних дел по поводу перепечаток из научных изданий, которые, по мнению властей, делались почти всегда «с тенденциозной целью, ибо из целого тома выбирается самое резкое и выдающееся». Однако этот аргумент не был основным; главным являлся вопрос о расширении круга потребителей – подчеркивалась нежелательность распространения подробных сведений «в среде менее специальной публики, нежели ученые». Позднее в «Правительственном вестнике» (1869. № 179) было опубликовано предупреждение о необходимости строгого отбора материала при перепечатке его из научной литературы. В декабре 1871 года цензурные комитеты получили распоряжение министра внутренних дел о воспрещении перепечаток в литературно-политических газетах и журналах из специальных изданий таких исследований и статей, содержание которых «может послужить орудием распространения каких-либо вредных мыслей». В 1872 году председатель Главного управления по делам печати выступил с докладом на ту же тему, подчеркнув, что и в научных сочинениях не следовало бы допускать статей, которые «при известном круге публики и в целом своем объеме представляются вредными». Он предложил еще раз предупредить редакции общедоступных литературно-политических изданий «о недопущении подобных перепечаток», угрожая принятием по отношению к нарушителям запрета административных мер[922]

.

И в последующем этот вопрос оставался чрезвычайно актуальным. В середине 1870-х годов руководство цензурного ведомства отмечало, что отечественные газеты вновь стали «злоупотреблять тем снисхождением», которое оказывается ученым изданиям, и заимствовать из них сведения, которые «не могут служить достоянием всей массы читателей». За подобные вольности газета «Новое время» была лишена розничной продажи. В 1880 году газета «Русский курьер» за перепечатку некоторых материалов о царствовании Екатерины II из XXIX тома «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьёва получила внушение и предупреждение о том, что если такой случай повторится, газета будет подвергнута взысканию. В 1881 году эта тема поднималась вновь.

Что касается выпуска статей из специальных исторических изданий отдельными брошюрами, то на это всегда требовалось особое цензурное разрешение и объяснение со стороны автора или редактора той цели, ради которой публикуются оттиски. Как правило, оттиски не должны были предназначаться для продажи, так как из-за малого объема и невысокой цены они могли попасть в учебные заведения, в руки необеспеченной и малообразованной публики.

Статьи исторического характера появлялись не только в специальных, но и в общественно-политических, литературных и других популярных изданиях. Судьба подобных публикаций полностью зависела от адресата издания, авторитета и политической ориентации редакции, ее предшествующих отношений с цензурой. Одним из крупнейших и уважаемых отечественных журналов того времени был «Вестник Европы», который нередко предлагал вниманию читателей исторические материалы. Многие из них попадали в поле зрения цензурных органов; большинство все-таки выходило в свет, но некоторые вызывали бурное обсуждение не только в цензурном комитете, но и в Главном управлении по делам печати. Так было, например, со статьей А.Н. Пыпина «Очерки общественного движения при Александре I» (сентябрьская книжка журнала за 1870 год), которая, как подчеркивалось, содержала «неуместные» цитаты из записки «О древней и новой России» Н.М. Карамзина с замечаниями автора. Ряд оценок Пыпина был с неудовольствием отмечен цензурой (Карамзин «рекомендовал программу застоя и реакции»; его система обнаружилась «весьма печальными результатами эпохи» и др.). Совет Главного управления, указав на «ловкое изложение», «серьезность журнала и круг его читателей», вынужден был констатировать, что это «заставляет смотреть на подобные статьи с снисхождением и не принимать против единичного появления их каких-либо административных мер», но все же «помещение в журнале хотя бы и немногих подобных статей не должно пройти незамеченным». Поэтому статья была принята к сведению «как материал для определения характера издания»[923].