Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом

Ни до «Русской свадьбы», ни после Сухонин не знал побед, сопоставимых с этой. Но интересна не столько литературная карьера автора, сколько выбор тем, способ их воплощения и реакция аудитории. «Русская свадьба» стала лишь триумфом дебютанта; пьесы, написанные позже, попадали в разряд однодневок. Но все, что писал в те годы Сухонин, укладывалось в две колеи: первая – историческая картина сквозь прелестную рамку этнографических подробностей, а вторая – история как коммерция, сделка, предмет торговли. Как профессионал, знающий дело, он пишет историко-экономические очерки, выпуская их отдельными небольшими изданиями: «О золотой и серебряной монете» (1866), «Нечто о питейном деле в России» (1881). Эта вторая линия вобрала еще раньше те наблюдения над реальностью, с которыми автор сталкивался в чиновной и околочиновной среде. В исторических романах сконцентрировались все его конкретные знания, а «обстановочный» стиль его пьес сохранялся в беллетристике 1880-х в обилии «музейных» подробностей, в любовной «реставрации» вещей, заполняющих пространство, в словесных «хороводах», в виньеточной вязи реплик. Стиль этот, при всей его узнаваемости, постоянно нарушался и разрывался анахронизмами, современным читателю газетно-журнальным жаргоном.

Романы Сухонина, как и других литераторов, попадали в плотный многонаселенный беллетристический «трафик», в котором надо было соответствовать общей «скорости» движения, подчиняться правилам оформления и подачи темы. Деклассированные персонажи, оторвавшиеся от своих корней и выброшенные за пределы истории из своих социальных, политических луз, стали маркировкой, формулой романного жанра 1880-х годов. Каждый романист раскрывал, как мог, с той или иной степенью тщательности, генеалогию этого явления. За что бы ни брался Шардин-Сухонин, у него получались «Спекуляторы», «Зацепинские капиталы» (подзаголовок романа о княжне Таракановой) или истории вроде «Польского проходимца». Мельтешение денег независимо от обстоятельств, декораций, длительности повествования. Все это «прошивало» «обстановочность» его романов, а история в них оборачивалась ничем иным, как «денежным смерчем», сбивающим в грандиозную аферу любовь, приключения, предательство и верность, войны, политику, обыкновенную жизнь.

М.М. Филиппов – «Ломоносов» последней трети XIX века

То немногое, что написано о М.М. Филиппове, без труда может стать сюжетом историко-биографического романа, посвященного интеллектуальной истории России последней трети XIX века, истории научной мысли в контексте истории политической. В центре – главный персонаж, Михаил Михайлович Филиппов: ученый, публицист, талантливый популяризатор, литературный критик, беллетрист, потомственный журналист (он был сыном М.А. Филиппова, сотрудничавшего в некрасовском «Современнике»), издатель. Филиппов – это своего рода реинкарнация Ломоносова в 1870–1880-х годах: масштаб личности, прорывные открытия в естествознании, математике, химии, дар междисциплинарного мышления, свободное владение новыми и древними европейскими языками, возможность работать с первоисточниками – все это способствовало «стиранию границ» между науками в его деятельности. Филиппов по своей природе – энциклопедист, универсал. Его вкус к истории, исторический принцип мышления – стержень, позволявший связывать в единый узел многие ипостаси – литературную критику, сочинительство, журналистику, преподавание и те сферы науки, где он был первопроходцем.

Несмотря на то, что интеллектуальное взросление М.М. Филиппова пришлось на поздние 1870-е, он оставался до конца стойким шестидесятником в своих оценках, симпатиях, кумирах, поведении, выборе ориентиров. Его мировоззрение сформировалось под воздействием двух учений – Маркса и Дарвина. Между первой публикацией статьи «Борьба за существование и кооперация в органическом мире» в журнале «Мысль» в 1881 году и подробным анализом второго тома Марксова «Капитала»[1396] прошло четыре года. Детальный разбор концепции Маркса, фундаментальные статьи о нем, а также одни из первых тщательных переводов сочинений Дарвина на русский язык – абсолютно пионерные проекты для русской культуры 1880-х годов. Принципы работы Филиппова объединяли три составляющие – строгие научные исследования, соответствовавшие канонам академической корпорации, обосновывались философски, а затем их апробация продолжалась в открытой журналистской среде, в очень качественной популяризаторской эссеистике и в литераторстве. Его фундаментальный свод – двухтомник «Философия действительности (История и критический анализ научно-философских миросозерцаний от древности до наших дней)». В нем представлена масштабная картина развития научной мысли от Средневековья к Новому времени, обсуждаются пересечения и взаимовлияния таких областей, как эволюция органического мира, космогония, палеонтология и философские системы.