Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

В двадцать девять лет [Янь] Хуэй был уже совершенно седым, умер рано. Конфуций оплакивал его смерть и, опечаленный, воскликнул: «С тех пор как у меня появился Хуэй, и остальные ученики стали мне ближе». Луский Ай-гун[226] как-то спросил: «Кто среди ваших учеников [более всех] любил учиться?» Конфуций ответил: «Любил учиться Янь Хуэй. Он не поддавался гневу, не повторял своих ошибок. К несчастью, жизнь его оказалась короткой, и теперь [таких у меня] нет»[227].

Минь Сунь по прозвищу Цзы Цянь был младше Конфуция на 15 лет. Конфуций говорил: «Как отличался сыновней почтительностью Минь-цзы! Не было несогласных с похвалами ему от родителей и братьев. Он не прислуживал в домах знатных сановников, не кормился за счет распущенных правителей. [Он говорил]: "Если вновь придут за мной, мне придется удалиться на реку Вэнь"»[228].

Жань Гэн имел прозвище Бо-ню, Конфуций отмечал его добродетельные поступки. Когда Бо-ню тяжело заболел, Конфуции отправился навестить его и через окно пожал его руку, сказав при этом: «Какой [достойный] человек, а страдает от подобной болезни. Такова судьба!»[229].

Жань Юн носил прозвище Чжун Гун[230]. Когда Чжун Гун спросил Учителя об [основах] управления[231]

, Конфуций ответил: «Выходя из дома, обращайся с людьми, словно встречаешь важных гостей; управляй людьми, словно совершаешь большой жертвенный обряд. Тогда и в княжестве и в семье не будет вражды и недовольства». Конфуций признавал Чжун Гуна [примером] добродетельного поведения и говорил: «Юн — это человек, который мог бы сидеть лицом к югу»[232]. Отец Чжун Гуна был человеком низкого происхождения, но Конфуций говорил: «И от пестрого быка может родиться теленок огненно — рыжей масти и с прямыми рогами. Даже если его не пожелают использовать [в качестве жертвенного животного], разве духи гор и рек отринут его?»[233].

Жань Цю имел прозвище Цзы Ю. [Он] был моложе Конфуция на 29 лет и служил управителем дел в роду Цзи[234]. Цзи Кан-цзы[235] спросил Конфуция: «Обладает ли Жань Цю жэнь?» Ответ гласил:. «Поселение, где живет тысяча семей, поставляет сто боевых колесниц. Цю в состоянии управлять этим войском, а вот о его жэнь

я не знаю»[236]. Тогда последовал новый вопрос: «А обладает ли Цзы Лу жэнь?» Конфуций ответил: «Он подобен Цю».

Цю спросил у Учителя: «Если я что-то услышал от [вас], то [68] надо ли сразу исполнять?» «Следует тут же исполнять». Цзы Лу спросил то же самое: «Если я что-то услышал [от вас], то надо ли сразу исполнять?» Ему Учитель ответил: «У тебя живы отец и старший брат, как же можно, услышав что-то, тут же исполнять [без совета с ними]?»[237]. Цзы Хуа удивился и сказал: «Осмелюсь спросить, почему вопросы к вам были одинаковые, а ответы разные?» Конфуций ответил: «Цю медлителен, поэтому я его подгоняю, а Ю тороплив, поэтому я его сдерживаю»[238].

Чжун Ю по прозвищу Цзы Лу был родом из Бянь[239]

и моложе Конфуция на 9 лет. Цзы Лу был человеком неотесанным и по характеру диковат, ценил отвагу и силу. Был прямолинеен в своих устремлениях, на голове он носил шапку из петушиных перьев (шапку храбреца), на поясе — меч в ножнах из свиной кожи, что было оскорбительно для Конфуция[240].

Обряды, установленные Конфуцием, постепенно привлекли Цзы Лу. Чжун Ю надел конфуцианскую одежду, передал дары[241] и по просьбе людей, близких к Конфуцию, был принят в число его учеников.

Цзы Лу спросил Учителя [об основах] управления. Конфуций ответил: «Прежде всего будь сам примером и тогда утруждай других». Цзы Лу попросил дополнить ответ. Учитель сказал: «Не оставляй усилий»[242].

Цзы Лу спросил: «Благородный муж должен ли ставить отвагу выше всего?» Конфуций ответил: «Выше всего у него стоят долг и справедливость. Если благородный муж обладает доблестью, но у него отсутствует чувство долга, то [наступает] беспорядок, а если храбрость обнаруживает человек низкий, а понятия о долге у него нет, то начинается разбой»[243].

Цзы Лу был таким человеком, что, услышав [наставление] и еще не успев исполнить его, опасался лишь того, что услышит другое [указание][244].

Конфуций сказал: «Суметь принять справедливое решение в кругу спорящих, — таков Ю! Ю любовью к доблести превосходит меня, но [в этом] нет того, чем можно пользоваться»[245]

; «Такие, как, Чжун Ю своей смертью не умирают»; «Одетым в распахнутый ветхий халат со старой подкладкой, стоять рядом с людьми, одетыми в лисьи и барсучьи меха, и ничуть не стыдиться — таков Ю»[246]! «[Вместе с тем] Ю [лишь] поднялся в залу, а во внутренние покои еще не вступил»[247].

Цзи Кан-цзы спросил: «Обладает ли Чжун Ю жэнь?» Конфуций ответил: «Он в состоянии управиться с военными делами в государстве, выставляющем тысячу боевых колесниц, а вот о его [69] жэнь я не знаю»[248].

Цзы Лу любил путешествовать, и во время поездок он встречался со старцами Чан Цзюем, Цзе Жо и Хэ Тяо.