Читаем Исторические записки. Т. VIII. Жизнеописания полностью

Когда Ли Сы прибыл в Цинь, как раз скончался Чжуан Сян-ван[103]. Ли Сы постарался попасть в число шэжэней при циньском сяне Люй Бу-вэе, носившем титул Вэньсинь-хоу. Люй Бу-вэй высоко оценил его и сделал ланом[104]. Это дало Ли Сы возможность выступать перед ваном со своими советами, и [однажды] он обратился к циньскому вану с такими словами: «Мелкий человек всегда упускает момент для действия; тот же, кто совершает великие подвиги, использует ошибки противников и не дает им никакого спуску. В прошлом циньский Му-гун, будучи гегемоном, так и не двинулся на восток, чтобы объединить шесть княжеств. Почему? [Потому, что] еще было очень много чжухоу

, еще не пришли в упадок добродетели чжоуского дома. Поэтому пять гегемонов[105], сменяя друг друга, поднимались [и исчезали], и каждый из них чтил дом Чжоу. Однако ко времени циньского Сяо-гуна[106] чжоуский двор захирел и ослаб, чжухоу стали захватывать друг у друга земли. Территория к востоку от застав принадлежала шести княжествам, но Цинь своими победами покорило чжухоу за время царствования шести правителей[107]. Ныне чжухоу покорны дому Цинь, подобно обычным областям и уездам. С могуществом Цинь и с вашей, Великий ван, мудростью сейчас можно уничтожить всех князей так же просто, как выгребают золу из очага; так будет завершено дело создания империи, объединена вся Поднебесная. Такой случай предоставляется один раз в десять тысяч поколений! Если сейчас колебаться и спешно не приступать к делу, то чжухоу
снова усилятся, заключат между собой союз цзун, и тогда, обладай вы даже мудростью Хуан-ди[108], вам не удастся объединить [княжества]».

После этого циньский ван пожаловал Ли Сы должность чжанши[109], стал прислушиваться к его советам и начал тайком посылать к чжухоу своих верных мужей с дарами в виде золота и яшмы, чтобы склонить их к союзу. Тех видных княжеских сановников, которых удавалось подкупом расположить к себе, он щедро одаривал и налаживал с ними тесные связи; тех же, кто на это не шел, закалывали острыми мечами. Внеся разлад между правителями и подданными в этих княжествах, циньский ван затем направил туда своих лучших военачальников [с войсками]. Вскоре циньский ван

назначил Сы кэцином. В это время был разоблачен ханьский Чжэн Го[110], прибывший в Цинь как строитель плотин и каналов, но оказавшийся [ханьским] лазутчиком. Тогда члены правящего дома Цинь и высшие сановники в один голос стали говорить правителю: «Те, кто приезжает от чжухоу служить Цинь, по большей части [49] занимаются скрытой деятельностью в их пользу и против Цинь. Просим изгнать всех пришлых [советников]»[111]. И Ли Сы тоже оказался в числе тех, кто подлежал изгнанию.

Тогда Сы подал [государю] доклад, в котором говорилось: «Я узнал, что ваши чиновники предложили изгнать всех пришлых советников. Я полагаю, что это ошибка. В прошлом Му-гун искал [мудрых] мужей [повсюду]: на западе среди жунов он нашел Ю-юя[112], на востоке в Юань[113]

обрел Байли Си, из Сунн[114] привлек Цзянь-шу, а из княжества Цзинь — Пи Бао и Гунсунь Чжи. Эти пятеро не были уроженцами Цинь, но Му-гун, используя их советы, захватил двадцать государств и стал главенствовать над западными жунами. Затем Сяо-гун, введя законы Шан Яна, изменил обычаи и нравы людей; народ начал жить в покое и достатке, а государство стало богатым и могущественным, байсины стали с радостью служить [своему правителю], чжухоу стали как родственники и утратили строптивость. [Он] одержал победы над армиями Чу и Вэй, подчинил земли на тысячи ли. И до сих пор [царство Цинь] стабильно и сильно. Затем Хуй-ван, используя планы Чжан И, завоевал земли Саньчуани, на западе присоединил к себе Ба [и] Шу, на севере овладел областью Шанцзюнь; на юге захватил Ханьчжун [и] распространил свою власть на девять племен и, подчинил себе чуские Янь [и] Ин; на востоке, опираясь на теснины Чэнгао[115], отрезал себе плодородные земли, расстроил союз шести княжеств цзун, заставив их повернуться лицом к западу и служить Цинь. Слава о его подвигах живет и поныне. А Чжао-ван, заполучив Фань Суя, отстранил Жан-хоу, изгнал [правителя] Хуа Яна; [он еще больше] укрепил княжеский дом, избавился от врагов в своем окружении и подобно тому, как шелковичный червь поедает тутовые листья, постепенно поглотил земли чжухоу, что позволяет Цинь завершить дело создания империи. Эти четыре [циньских] правителя опирались на достижения пришлых советников. Если судить по этим фактам, неужели пришлые советники вредны для Цинь? Если бы эти четыре правителя не приняли [пришлых советников], отдалили от себя [этих мужей] и не использовали их, [ваше] государство не обладало бы имеющимися богатствами и не пользовалось славой могущественного и великого царства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

Шахнаме. Том 1
Шахнаме. Том 1

Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской —  Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана. Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании. Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.

Абулькасим Фирдоуси , Цецилия Бенциановна Бану

Древневосточная литература / Древние книги
Эрос за китайской стеной
Эрос за китайской стеной

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве. Чрезвычайно рационалистичные представления древних китайцев о половых отношениях вытекают из религиозно-философского понимания мира как арены борьбы женской (инь) и мужской (ян) силы и ориентированы в конечном счете не на наслаждение, а на достижение здоровья и долголетия с помощью весьма изощренных сексуальных приемов.

Дмитрий Николаевич Воскресенский , Ланьлинский насмешник , Мэнчу Лин , Пу Сунлин , Фэн Мэнлун

Семейные отношения, секс / Древневосточная литература / Романы / Образовательная литература / Эро литература / Древние книги
Parzival
Parzival

Примечания А.Д. МихайловаМонументальный роман Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» («Рarzival») написан в первом десятилетии XIII в. Сохранившись в нескольких рукописях, роман был напечатан уже в 1477 г. В следующие столетия интерес к «Парцифалю» постепенно уменьшился, и книга была почти забыта. Ее новое издание (осуществленное X. Миллером) появилось в 1744 г., но не привлекло широкого внимания, равно как и пересказ романа гекзаметрами, выполненный Йоганном Яковом Бодмером (1698-1783) и напечатанный в 1753 г. Первое научное издание «Парцифаля» было подготовлено крупнейшим немецким исследователем К. Лахманом (1833), в 1870-1871 гг. вышло новое критическое издание романа, осуществленное К. Барчем. В 1903 г. Альберт Лейцман подготовил новое трехтомное издание «Парцифаля», затем несколько раз переизданное. (Wolfram von Eschenbach, Parzival, herausgegeben von Albert Leitzmann, 5. Auflage. Halle, 1955).Опираясь на издание А. Лейцмана, выполнен настоящий перевод. Учитывая огромные размеры книги (в отдельных списках до 25 000 стихов), перевод этот – неизбежно сокращенный. Переводчик стремился передать не только основное содержание романа, но и его стилистические особенности – несомненный налет импровизации, отразившейся в отступлении от строгого ритмического рисунка стиха, в разговорных интонациях, повторах и т. п. При сокращении текста не опущен ни один из существенных эпизодов книги, в ряде мест вместо точного перевода дан краткий – стихотворный же – пересказ. Эти места обозначены отточиями. На русский язык роман Вольфрама в таком объеме еще не переводился.(c) Copyright Вольфрам фон Эшенбах, 1210(c) Copyright Лев Гинзбург, сокр. перевод со средневерхненемецкого.Date: 1200-1210 гг. (XIII век)Изд: «Средневековый роман и повесть» – М., «Худ. лит.», 1974 г.OCR, Spellcheck: Николай Браун, 13 мая 2005.

Wolfram von Eschenbach , Wolfram Von Eschenbach

Древневосточная литература / Европейская старинная литература / Древние книги
Непрошеная повесть
Непрошеная повесть

У этой книги удивительная судьба. Созданная в самом начале XIV столетия придворной дамой по имени Нидзё, она пролежала в забвении без малого семь веков и только в 1940 году была случайно обнаружена в недрах дворцового книгохранилища среди старинных рукописей, не имеющих отношения к изящной словесности. Это был список, изготовленный неизвестным переписчиком XVII столетия с утраченного оригинала. ...Несмотя на все испытания, Нидзё все же не пала духом. Со страниц ее повести возникает образ женщины, наделенной природным умом, разнообразными дарованиями, тонкой душой. Конечно, она была порождением своей среды, разделяла все ее предрассудки, превыше всего ценила благородное происхождение, изысканные манеры, именовала самураев «восточными дикарями», с негодованием отмечала их невежество и жестокость. Но вместе с тем — какая удивительная энергия, какое настойчивое, целеустремленное желание вырваться из порочного круга дворцовой жизни! Требовалось немало мужества, чтобы в конце концов это желание осуществилось. Такой и остается она в памяти — нищая монахиня с непокорной душой...

Нидзе , Нидзё

Древневосточная литература / Древние книги