Истории любви

Он заметно нервничал, строго глядя на противник левым глазом с высоко поднятой бровью, словно из-за привычки носить монокль, который он сегодня забыл взять. Откланявшись по-военному, он повернулся и мгновенно удалился. Ростом он был не очень высок, и быстро исчез в толпе танцующих. На балу присутствовало много французских кокоток, выглядевших гораздо более элегантно, чем местные аристократки, и торговавших любовь и кокаином в аристократических салонах Петрограда. Эпоха Первой мировой была как похмелье, окатывавшая нас, словно золотая пена. Наши местные шлюхи, такие заносчивые, сами принимали кокаин. Тем самым они и бизнеса не делали и своей привлекательности изрядно вредили.

—Собираешься драться с этим сумасшедшим? – спросила Мария Евгения.

—Я вызвал его на дуэль. И это не псих, это немецкий шпион.

—Я могу позволить тебе рисковать жизнью…

—Я не могу позволить вражескому лазутчику оскорблять тебя у меня на глазах. Ни ему, ни кому-либо другому.

—Но он может убить тебя.

—Я хорошо стреляю.

—Не делай этого, любимый.

—Я защищу твою честь и попутно разделаюсь со шпионом. Он пришел сюда только лишь для того, чтобы спровоцировать меня.

—Что означает, что они ищут возможности убить тебя. Смерть на дуэли не подвергает его никакой опасности.

—Меня тоже.

О, как замечательно танцевать фокстрот, особенно когда прямо в глаза вам смотрит красавчик, признающийся в любви, и, хотя пролетели столетья, балы в Зимнем дворце по-прежнему остаются незабываемым воспоминанием для меня.

Пан Вацлав принимал секундантов во дворце. Это были двое крепких, молодых парней, один из которых сопровождал герра Хаара, во время первого визита. Договорились драться на открытом воздухе, на пистолетах, как, впрочем, и ожидалось, через три дня, в шесть часов утра. Секундантами Вацлава были Казимир Малевич и еще один художник. Пистолеты были старинные, вычурные и романтичные, похожие на те, из которых Пушкин был убит Дантесом. Друг Малевича раздобыл их взяв на прокат в каком-то музее.

Пан Вацлав в дни, предшествовавшие дуэли, стал гораздо реже бывать у нас. Мария Евгения, как и все остальные, обращалась за поддержкой к тете Аграфене, которая проводила целыми днями лежа в гамаке под каштаном, с сентиментальным видом читая книжку на французском в желтом переплете.

—Не вини себя пожалуйста, Мария Евгеньевна. Пан Вацлав сражается не только за тебя, но и за Антанту, потому что он готов встретиться с опасностью, и потому что он романтик и испановед, и он считает, что дуэль это дело чести, это очень по-испански, пусть это и почти забыто в нашем обществе, чуть ли не со времен Пушкина.

—Я не могу допустить, чтобы он убил себя, повторяя судьбу Пушкина.

—Если он убьет немца, то расправится со вражеским шпионом, кроме всего прочего.

—Враги организовали заговор против него.

Тетя Аграфена легонько кашлянула, приоткрыла и закрыла обратно свою книжку, и наступила секундная пауза, в тишине которой раздалось блеяние козы Айседоры, мяуканье кошки Электры, рев какого-то осла, звуки посуды с кухни, пенье Матрены моющей полы в спальне, звуки молитвы дедушки, голос прадеда, разговаривающего с конем Люцифером, разговор наших родственниц в гостиной и щебетание птиц, раздававшееся над всем этим. Наша родственница Елена, приехавшая в столицу погостить на долгое время, громко читала письма, полученные от своих поклонников в провинции. Она мечтала выйти замуж в Петрограде чтобы найти себе место при царском дворе. В нашем доме стояла тишина в своем роде, полная звуков и слов.

- Послушай, Мария Евгеньевна, как бы сильно не была я сейчас больна, я ценю жизнь и смерть гораздо больше чем ты. Я советую тебе пережить твое приключение, как я пережила мои с Раулем и с Пикассо, и бог знает, что будет дальше.

Мария Евгеньевна, которая была очень красива, из-за произошедшего больше не носила свои роскошные фамильные украшения. При этом, я находил ее более привлекательной и более обнаженной без такого ошейника.

Прадед Максим Максимович, который умудрялся сохранять петушиную деловитость, привел как-то к нам в дом на ужин Марию Пуаре, красавицу Мари как ее называли, когда она выступала в Париже.

Она выдавала себя за цыганку француженку, хотя на самом деле родилась в Москве, и говорила по-французски с русским акцентом, а по-русски с французским акцентом. Несмотря на свое давнее вращение в свете, она по-прежнему больше была похожа на служанок в доме чем на знатную даму, только с большим количеством колец на руках.

—Это мне подарил болгарский князь, это мне прислал русский царь, это…

Неужели у прадеда Максима Максимовича и вправду был роман с Марией Пуаре?

—И милый господин Максим Максимович всегда очень добр со мной, вашей бедной соотечественницей и знаете, я плачу ему той же монетой в наших отношениях. Дело в том, что он уже очень зрелый мужчина для меня, и тем более очень благородный. Где бы я ни остановилась на гастролях, я постоянно имею дело только с принцами и высочествами, которые на самом деле гораздо более заурядны и скучны.