Истории Ворона

Он проснулся затемно на жестких нарах. Голова нещадно болела, а когда он оторвал ее от лежанки, боль разлилась по всему телу. Кое-как уселся, приходя в себя.

В обезьяннике было сыро. Пальцы были скользкими и мокрыми, и вся одежда пропиталась влагой и теперь противно, с чавканьем отлипала от тела. Где-то в продоле за решеткой светила тусклая лампочка, но свет не доставал до камеры. Матвей забрался с ногами на нары. От холода и сырости его начинала пробирать крупная дрожь.

Из продола доносились голоса, спорили, переругивались.

– Да давай его к этому, к водителю, екарный бабай!

– Ни хера. Сказано – поодиночке сажать всех.

– Поодиночке? А сам ты где спать собираешься, умник?

– Вот не надо! Одну ночь не поспим, ничего страшного.

– Да давай не выдумывай, водилу с утра конвой увезет в райцентр, тачку его оттянут – она по ориентировке с «Искры» проходит – и мешки с иконами заберут. Давай в одну их, ничего страшного.

– Хрен с тобой. Давай в одну. Стерпится – слюбится.

Раздался дружный гогот. Где-то на улице завыл пес. Шаркая сапогами, притащился дежурный, остановился у решетки:

– Э! Живой там, нет? Сейчас к тебе соседа определим. И не шуметь тут, ясно?

– Ясно, – пробормотал Матвей.

– Ясно ему. Я б тебе, гнида гнилая, показал, что такое ясно. Ребенка убил. И аварию подстроил. Крышка тебе в зоне. Так-то! – И дежурный скрылся из виду.

Матвей улегся обратно. Внутри разливалась осенняя слякоть, и больше ничего. Никаких ощущений. Никаких мыслей. Снова раздались шаги, лязгнула дверь. Опять шаги, уже в камере. Щелкнул замок. Повисла тяжелая сырая тишина. Матвей открыл глаза, и желтый лик, смотревший на него с проклятой иконы, исчез. Стена перед лицом влажно поблескивала в полумраке. Он провел по ней рукой. Растер черную склизкую плесень в подушечках пальцев.

– Ну привет, Гагарин херов, – сказал за спиной Злотый, и притихший продол взорвался визгливым собачьим лаем.

Герман Шендеров

Симфония Шоа

«…максимум благодарностей всем за поддержку, без вас у меня, конечно, ничего бы не получилось. С вами был Максималекс, подписывайтесь, ставьте лайк, увидимся на следующей неделе, всем максимум всего!» – Видео закончилось бодрым запилом на электрогитаре.

Алексу никогда не нравился собственный голос в записи, но он уже смирился с тем, что звучит, как писклявый подросток. В конце концов, такие вещи уже не кажутся критичными, когда ты заработал свой первый миллион подписчиков. Парень довольно откинулся на кресле, пригладил соломенного цвета волосы и потянулся. Только после этого он услышал трель дверного звонка.

На пороге стоял сосед – дряхлый еврей из квартиры напротив. Когда его сиделка брала выходной, тот иногда обращался к Алексу с просьбой – сходить за продуктами или поставить укол. Юноша учился на фельдшера и никогда не отказывал старику в услуге.

– Герр Шимель, добрый вечер. Я опять мешал вам заниматься музыкой? – вежливо спросил видеоблогер.

Сосед потряс лысой, покрытой старческими пятнами головой и заскрежетал:

– Что вы, Алекс, мой мальчик, ни в коем случае. Я бы хотел попросить вас об одной мелочи, если только найдется время. – Еврей печально развел руками, как бы показывая, насколько его дела ничтожны по сравнению с занятиями Алекса.

– Разумеется, герр Шимель, я сейчас как раз свободен, – соврал молодой человек – ему предстояло еще учить анатомию перед промежуточным тестом, но выцветшие глаза старика смотрели с такой надеждой, что парень не смог отказать. «Ночью доучу», – пообещал он сам себе.

– Умоляю вас – Хаим! Называйте меня Хаим, прошу. Захватите свой компьютер, пожалуйста. У меня сегодня к вам просьба как раз по вашей специальности, – скрипуче хихикнул старик.

– Как скажете, Хаим, – произнес Алекс непривычное для языка имя. Вернувшись в комнату, он отсоединил ноутбук от зарядки и вернулся в холл, где его ждала скрюченная фигурка, одетая во что-то похожее на длинную белую ночнушку. На блестящей лысине смоляным пятном чернела кипа.

– Ой, спасибо вам, молодой человек, не оставили старого нэбеха в штихе, – рассыпался в благодарностях сосед. – Пойдемте-пойдемте, это ненадолго.

Следуйте за мной, юноша! – махнул он рукой, приглашая Алекса пройти через темный, заставленный разнообразной рухлядью коридор.

Запах лекарств и средства от моли забивал ноздри. Пройдя мимо нескольких закрытых дверей, они оказались в кабинете. Напротив стола примостились два пухлых кресла, на стенах тут и там висели старые фотографии, а полки стеллажей были забиты всяким хламом.