История Абулфейз-хана

Эта банда наглых кровопроливцев, услыхав, что в крепости Хазора остались лишь Хаким аталык и Кутлук диванбеги с несколькими мулозимами, потому что все, как любовники, думавшие о [свидании со своей] возлюбленной, отправились навстречу августейшему кортежу, на общем совете решили направиться на Хазора и нанести поражение упомянутому аталыку или захватить его в свои руки. Однако они не знали, что для этой цели стае ворон и куропаток довольно одного тогрула, как для стада овец — одного хищного волка, [чтобы с ними расправиться]. Короче говоря, основываясь на этом незрелом и неполезном совете, банда грабителей /77 б/ и бесчестного сброда выступила по направлению к Хазора. Когда караулы победоносного войска, славного на весь Иран и Туран, известили о приближении полчища врагов Хаким-[бий] аталыка, последний, украсив свое авторитетное существо драгоценными камнями и цветами храбрости, а жемчужину [естества своего] — роскошью рубина энергии, отдал [такое] распоряжение: «Пусть сто и даже меньше мулозимов неустрашимо выйдут [из крепости] и, подобно стене [Александра Македонского, построенной] против народа Гога и Магога[236], перережут путь племенам багрин, кенегес, хитай и кипчак и, завернув ноги непоколебимости подолом спокойствия, подобно льву Аллаха [Алию], станут [на пути неприятелей]!»

И вот неожиданно на территории пустыни открылся бой. То скопище демонов, численностью около сорока тысяч человек, устремилось, подобно огромному потоку, окружило аталыка, а тот лев из чащи коварства, крокодил моря бытия, схватив блестящую шашку, острый конец которой — украшение венца /78 а/ управления государством, похищенного у беспомощного старца (?), а лезвие которого — железная преграда, разрывающая покровы подземной рыбы[237], прыгнул как барс с горной высоты, вскочил в седло и бросился на центр вражеского войска и как непрочную бязь разорвал их железные ряды и центр. В великом бою, где он разжигал пламя атаки, он сжигал гумно вражеской спокойной жизни. В какую бы сторону он ни бросал свое копье, он повергал им на землю подобного демону [врага]. То он своим исторгающим жизнь копьем делал в груди злосчастных врагов отверстия, как в пчелином улье, то, схватив рукою [свой] безжалостный меч, он, как Иосифа из колодца, вытаскивал его из ножен и опрокидывал им вверх ногами в колодец небытия насильников-врагов, то он выпускал из гнезда существования орла стрелы до тех пор, пока высоко парящий царственный сокол /78 б

/ стрел не доставал на пищу птиц.

Четверостишие

В день сражения тот благородный человек

Палицею, кинжалом и мечомРвал, резал и сокрушалУ героев головы, груди, руки и ноги.

Так как проклятых полков было много, то они, окружив [бухарцев], напали на них со всех сторон. В это время «сфера действия Рустема», «убежище храбрости», Хакк Назар-бий дадха со [своими] двумя сыновьями и Ходжим Бирды ишик-ака-баши чунаком, подобного которому в бою не видел Рустем, отрасль Заля, и о подобном ему не слышало ухо небесной сферы, вместе с племенем чунак, которое из-за преданности [хану] все покинуло свои семьи, движимое и недвижимое имущество — все бросились в жестокую атаку на вражеский мост [через Зарафшан]. Под действием ресниц копий [неприятель], направив глаза своей воли к селению Мазар, обратился в бегство. Поток вод бухарских шашек, разрушив железный вражеский фундамент, как [какой-нибудь] хворост и сухие листья, вверг неприятеля в водоворот небытия. Вследствие такого нападения героев победоносных войск /79 а/ яростный [бухарский] отряд погнал обессиленных врагов, преследуя их и отделяя ударами копий частицы их существа от соломы жизни. Кроме тринадцати человек, из именитых дахадаров[238], которых захватили при бегстве в плен, все [уцелевшие от избиения] враги бежали в расстроенном и опозоренном состоянии, возвращаясь к злополучному [Абдулкариму] в Кермине. Когда радостная весть об этом достигла государева слуха, румяный бутон его сердца распустился в цветнике его груди. Короче говоря, сопровождаемый Луною, его величество воздвиг над равниною Хазора свою разукрашенную палатку с верхом великолепного чертога и, подобный по пышности Джемшиду, воссел на трон кейанидов[239], творя повеления, а его могущественное войско, подобное [бесчисленным] сонмам людей, [собравшимся] в долине Страшного суда, заняло огромное пространство своим лагерем.

О ДОСТИЖЕНИИ [ЕГО ВЕЛИЧЕСТВОМ] ГОСУДАРЕМ ОТМЕЧЕННОЙ БЛАГОМ [КРЕПОСТИ] ХАЗОРА