История Англии

4. Тем временем недовольство армии усиливалось. В полках создавались солдатские комитеты. Парламент отправил четырех своих членов, в том числе Кромвеля и Айртона, чтобы вести переговоры с недовольными. Быть может, Кромвель и восстановил бы среди них дисциплину, если бы не узнал, что парламентарии, притворяясь, будто выслушивают жалобы армии, готовились ее атаковать. Парламент, вооружив жителей Лондона, создал пресвитерианское ополчение, призвал на подмогу шотландцев и теперь предлагал вернуть королю трон, если тот примет пресвитерианство на три года. Солдаты решили не давать парламенту такого козыря, как обладание королем. Корнет Джойс отправился со своими кавалеристами в Холмби, где находился Карл, и попросил его следовать за ним. Король потребовал показать ему письменное распоряжение. Джойс в ответ показал на всадников у себя за спиной. «Прекрасное распоряжение, — сказал король, — и написанное лучше, чем любое, что я видел в своей жизни: рота достойных и порядочных джентльменов». И король, выглядевший совершенно довольным, отправился с Джойсом в Ньюмаркет. Видя, что его враги уже спорят друг с другом из-за него, он решил, что настает момент реванша. Когда парламент предложил армии распустить ее с жалованьем всего за восемь дней, что было откровенной издевкой, Кромвель решил оставить Лондон и присоединиться к солдатам. Теперь он был готов послужить армии, чтобы расстроить интриги парламентариев. Это было противоположно тому, что он часто говорил, но для человека, приверженного порядку, порой бывает благоразумнее самому возглавить движение, которое он считает опасным. Лучше вести, чем быть ведомым. Наверняка Кромвель меньше опасался реакций дисциплинированной и возглавляемой им самим армии, нежели конвульсий анархического мятежа.

Вацлав Холлар. Портрет Джона Лилбёрна, лидера партии левеллеров. До 1677

5. И 20 тыс. человек под командованием Кромвеля двинулись на город; 20 тыс. человек, которые, прежде чем прийти в движение, долго молились Господу; 20 тыс. человек, полностью согласных со своими офицерами потребовать справедливости. Лорд-мэру Лондона, который мог попытаться оказать сопротивление, было адресовано письмо, написанное самим Кромвелем. Он потребовал для солдат свободы исповедовать свою религию. Это письмо, зачитанное в палате общин, было выслушано со страхом и почтением. Затем последовала Декларация армии, написанная Айртоном. В этом манифесте утверждалось, что источник всякой власти находится в народе, что избранная олигархия может стать столь же опасной, как тираническая монархия, если она претендует на абсолютизм, и по этим причинам армия требует, чтобы парламент был очищен от 11 членов, которых солдаты сочли нежелательными. Парламент отказался; армия приблизилась к Лондону; когда она была достаточно близко, 11 членов бежали. Военные агитаторы хотели идти на Вестминстер, но Кромвель предпочел переговоры. «Так мы избежим, — сказал он, — серьезного упрека, что мы силой добились согласия парламента». Парламент разрешил армии войти в Лондон, и Фэрфакс был назначен комендантом Тауэра. Через несколько дней распря парламентариев и солдат вновь обострилась, как никогда. «Эти люди, — сказал Кромвель, — никогда не уйдут, пока армия не вытащит их оттуда за уши».

6. Кромвель обладал медлительным, но мощным и простым умом. В юности он верил в парламент, однако потерял эту веру; тогда он попытался примкнуть к королю. В конце концов, разве не Карл требовал, как и армия, веротерпимости для всех христиан? Может, чтобы сделать короля неопасным, будет достаточно поставить пределы его власти? Кромвель и Айртон составили предложения, которые, в случае принятия их Карлом, установили бы в Англии конституционную монархию. Но Карл, совершенно игнорируя реальность, был не в том настроении, чтобы заключать сделку. «Он не испытывал ни сожалений, ни беспокойства». Держал двор в Хэмптон-Корте и принимал со своим восхитительным достоинством военачальников армии, их жен и дочерей, обещая Кромвелю ленту ордена Подвязки и приберегая для него, если когда-нибудь представится случай, пеньковую веревку. Он продолжал считать себя необходимым и интриговал со всеми партиями. Эти игры, напоминавшие качание на качелях, были опасными и обескураживали друзей короля. В армии сформировалась новая партия — левеллеров

(уравнителей). Возбужденные неким Джоном Лилбёрном, пуританским памфлетистом, левеллеры распространяли республиканскую доктрину: «единственная естественная власть исходит от народа; монархия и палата лордов — бесполезные наросты; правление должно осуществляться только одной палатой, избранной посредством всеобщих выборов», и все это было сдобрено бесчисленными цитатами из Библии.

«Манифест» Джона Лилбёрна. Издание 1649 г.