8. В глазах Вильгельма III важнейшими проблемами были проблемы континента. Елизавета в течение всего своего царствования страдала от грозного соседства с испанцами, хозяевами Фландрии. Она тогда поддержала голландцев в их борьбе против Испании, а они в следующем веке ослабили Антверпен с его портом в пользу Амстердама и Роттердама. Но в начале XVIII в. Испания уже не была мощной монархией, которая когда-то господствовала в Европе. Ее непобедимая пехота, от которой осталось всего лишь несколько тысяч человек, растаяла. Ее флот составлял лишь десятую часть от флота Филиппа II, арсеналы были разрушены, казна пуста. Из-за долгой борьбы с маврами феодальный строй на ее территории затянулся и не сформировал никакого среднего класса. Среди мощных государств Европы она все еще пребывала в состоянии политического отрочества. Но вместо поверженной испанской силы появилась другая — Франция, гораздо более опасная для Голландии и Англии, потому что в этом случае между основной массой национальных сил и Нидерландами уже не было, как в случае с Испанией, никакого крупного буферного государства. Однако Людовик XIV надеялся сделать границей Франции линию Рейна — естественную и надежную преграду. Голландские и английские купцы считали, что если Антверпен останется в руках Франции, которая, впрочем, и так была хозяйкой всех ресурсов континента, это наверняка их разорит. Вильгельм решил этому помешать. Поэтому он продолжил традиционную политику Англии: защита Фландрии, господство на море и сколачивание лиги против самой сильной державы континента. Вначале превосходный французский флот под командой Турвиля побеждает объединенные военно-морские силы англичан и голландцев. Но Франции мешала суровая необходимость держать одновременно Средиземное море и океан, море и континент. А Кольбера, чтобы содержать огромный военно-морской флот, у нее уже не было. В конце концов французские моряки не устояли при Ла-Уге (La Hougue), и Людовик XIV пожелал вступить в переговоры. И проявил на Рисвикском конгрессе самую благоразумную умеренность. Он соглашался отказаться от Нидерландов и признать в Англии Оранский дом. Это было все же лучше, полагал он, чем позволить Испании восстановить при поддержке Англии державу Карла V. Что касается Вильгельма III, то ему удалось установить континентальное равновесие между империей и Францией. После Рисвика (1697) казалось, что европейский мир обеспечен.
9. Судьба позаботилась нарушить его, и над людским благоразумием возобладал «закон подлости». Единственным, что таило в себе опасность, был вопрос об испанском наследстве. Король Испании слабоумный Карл II скоро умрет (1700), не оставив наследника. Кто будет ему наследовать? Сын императора, французский принц или курфюрст Баварский Иосиф Фердинанд? Империя опять окружала Францию в Испании и Италии. Людовик XIV, желая мира, предложил оставить Испанию курфюрсту Баварскому, сам же решил удовлетвориться для Дофина[31]
Неаполем, Королевством обеих Сицилий, Тосканой и Гипускоа, а Милан уступить Австрии. Решение разумное, но… «смерть не подписалась под договором». Курфюрст Баварский, пятилетний ребенок, умер; таким образом, дофин и эрцгерцог остались в схватке один на один; компромисс становился недействительным. Начались новые переговоры между Людовиком XIV и Вильгельмом III. Оба государя были готовы расчленить Испанию, лишь бы поддержать мир. Испанские министры не хотели этого, и, рассудив, что поддержка Франции была бы для ослабевшей Испании наиболее ценной, поскольку та к ней ближе всех, они добились от своего умиравшего короля завещания, в котором преемниками указывались герцог Анжуйский[32] или же герцог Беррийский[33]. А если они откажутся, то их должен был заменить австрийский принц. Это означало поторопить Людовика XIV. Он не мог больше отказываться от Испанского королевства для своих внуков, не восстановив самолично империю Карла V. А потому принял эту опасную честь: отправил Филиппа V в Испанию и разместил в крепостях «Барьера»[34] французские гарнизоны рядом с голландскими (1701). Ярость Вильгельма III была велика. Он решил, что его провели, и вступил в переговоры с императором; Людовик XIV в отместку и в нарушение Рисвикского мира признал королем Англии Якова III.