История Англии

9. Через несколько месяцев пруссаки и австрийцы захотели вторгнуться в Данию и оторвать от нее, по-прежнему в силу принципа национального самоопределения, герцогства Шлезвиг и Гольштейн. Лорд Палмерстон объявил в парламенте, что если «независимость Дании окажется под угрозой, то агрессоры увидят, что им придется помериться силой не с одной только Данией». Датчане, читая эту речь, изрядно ободрились и заняли самую твердую позицию. Палмерстон попросил поддержки французской армии, но император, брошенный Англией в польском деле, больше ей не доверял. И вот, пока Франция и Англия играли не в лад, прусская армия вошла в Данию. Датчане с надеждой обратили свои взоры к лорду Палмерстону: разве он не говорил, что Пруссии придется мериться силой не с одной только Данией? Но в последнюю минуту общественное мнение вдруг обнаружило, что дело запахло интервенцией. Срочно собравшийся кабинет высказался против войны. Что ответить датчанам? Им объяснили, что лорд Палмерстон говорил, не проконсультировавшись с правительством, и, следовательно, не был уполномочен на это. В 1864 г. Шлезвиг и Гольштейн были аннексированы Пруссией. В Европе росла новая, требовательная и сильная держава, тайно стремившаяся к гегемонии. Ей помогла неуверенность британской политики, которая, будучи наследницей доминантного империализма Питта, агрессивного либерализма Каннинга или Палмерстона и пацифизма Манчестерской школы, в течение полувека опасно колебалась между противоположными позициями.

V. Викторианская англия

1. Никогда в человеческой истории научные изобретения не меняли так стремительно нравы, идеи и даже пейзажи, как в начале XIX в. Научный метод, метод Фрэнсиса Бэкона, внезапно привел к таким последствиям, которые его современники сочли бы чудесами. Казалось, что человек стал повелителем природы. Пар заменил одновременно силу рук, силу животных и силу ветра. В 1812 г. судно с паровым двигателем поднялось вверх по Клайду; в 1819 г. пароход пересек Атлантику; в 1852 г. был спущен на воду «Агамемнон», первый корабль, снабженный гребным винтом и броней. В 1821 г. Стефенсон построил свой первый локомотив; в 1830 г. герцог Веллингтон торжественно открыл железную дорогу из Манчестера в Ливерпуль; Дизраэли промчался в Мейденхед (Maidenhead) со скоростью 36 миль в час и получил удивительные ощущения; в 1842 г. принц Альберт проехал из Виндзора в Лондон по железной дороге и сказал в конце поездки: «В следующий раз, пожалуйста, не так быстро, господин кондуктор». Величина вокзалов и рождавшиеся вокруг них кварталы поражали даже самые смелые умы. Были созданы акционерные общества, чтобы эксплуатировать это изобретение; англичане всех профессий — отставные офицеры, торговцы, школьные учителя — становились служащими Компании железных дорог; а в 1842 г. случился бум: акции и зарплаты стремительно взлетели вверх. Журнал «Панч» изобразил на своей карикатуре Спекуляцию в виде локомотива, который давит своих обожателей, и она действительно раздавила их, поскольку все акции железных дорог не менее стремительно рухнули вниз на 78 млн фунтов. Спекуляция на ценных бумагах, которая в XVIII в. была лишь временной болезнью, становилась настоящей профессией; многие крупные акционерные общества (изобретенные некогда колониальными компаниями) заменили собой единственного и ответственного хозяина.

Железнодорожная станция Юстон в Лондоне. 1840-е

2. Примерно в то же время почтовой маркой за 1 пенни стало возможно оплатить письмо куда угодно; это привило новым классам привычку писать. У подешевевших газет, потому что виги снизили гербовый сбор с 5 пенсов до 1 пенни, увеличился тираж («Таймс» существовала с 1785 г., «Морнинг пост» — с 1772 г., «Дейли ньюс» была основана Диккенсом в 1846 г.). Начиная с 1837 г. города и континенты сблизил телеграф. Планета «съежилась до размера английской конторки». Паук, «притаившийся на своем острове» в центре мировой торговли, Англия опутала землю огромной сетью кабелей. Поскольку она жила в мире, имела самый большой флот и шахты с самым доступным углем, поскольку ее процветающая и свободная буржуазия была готова извлечь выгоду из новых изобретений, она обогащалась скорее, чем любой другой народ. В 1830 г., в разгар экономического кризиса, видный историк Маколей разразился торжествующим гимном и объявил, что в 1930 г. на тех же островах удвоившееся население будет наслаждаться двойным богатством. Известно, насколько факты превзошли его пророчество, которое даже тогда показалось умеренным.

Уолтер Денди Садлер. Чаепитие. Вторая половина XIX в.