История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Выражение «знак на руке твоей» понимается не метафорически, а буквально, и относится ко всей руке, от кисти до плеча, а не только к кисти, в подтверждение чего «Мехилта» приводит самые разные основания. Потом она доходит до вопроса: почему на левой руке? «Ты говоришь, это левая, – гласит текст, – но, может быть, это не так, и может, это правая?» Пусть этому и не приводится прямого доказательства, есть два текста, указывающие на то, что здесь подразумевается именно левая рука. В Книге пророка Исаии мы читаем: «Моя рука основала землю, и Моя десница распростерла небеса; призову их, и они предстанут вместе» (Ис 48:13), а в Книге Судей, где Иаиль убивает вражеского военачальника Сисару: «[Левую] руку свою протянула к колу, а правую свою к молоту работников» (Суд 5:26). И чем нам могут помочь эти пассажи? В обоих правая рука при необходимости упоминается явно, значит, когда речь идет просто о «руке» и нет никаких дальнейших обозначений, тогда говорится именно о левой руке. А потому «знак на руке твоей» непременно означает «левую руку» — и, возможно, всю руку, от кисти до плеча

^{336}.

Большинству современных читателей такой ряд аргументов покажется необычайно странным. Во-первых, текст в Книге Исхода (Исх 13:9) явно задуман как метафорический: воспоминания об исходе из Египта должны быть столь близки каждому израильтянину, как если бы

их записали у него на руке. И все же понятно, что именно материальное выражение этого повеления со временем вошло в обычай. Намного сильнее приводят в замешательство аргументы насчет левой руки (то ли всей, от кисти до плеча, то ли одной только кисти). Прежде всего, в сорок восьмой главе Книги пророка Исаии мы несомненно видим параллелизм: обе половины стиха пребывают в равновесии, и, скорее всего, в обоих случаях подразумевается именно правая рука, десница, и никто не представляет себе Бога, действующего обеими руками. Как правило, в Библии Бог именно десницей своей вершит великие деяния, в число которых попадает и сотворение мира. Параллелизм вероятен и в Книге Судей, хотя, конечно, раз уж Иаиль убивает Сисару, забив ему, спящему, молотком в висок острый колышек для шатра, ей бы для такого явно требовались обе руки. Но кажется совершенно очевидным, что оба этих пассажа никак не связаны с обычаем носить тфилин — так называются эти маленькие свитки. И как могут тексты из Книги пророка Исаии или Книги Судей показать, на какой руке следует носить эти свитки, даже если просто «рука» в Библии и правда указывает на левую руку — то ли на всю, то ли только на кисть?

Принципы толкования у раввинов

Здесь мы и видим ряд принципов, принятых в раннем раввинском толковании. Во-первых, тот или иной пассаж в Библии может разъяснять любой другой пассаж, независимо от того, был ли последний известен автору первого — или нет. В наши дни толкователь спросил бы: возможно, автор тринадцатой главы Книги Исхода знал сорок восьмую главу Книги пророка Исаии или пятую главу Книги Судей — и потому сослался на них? Для толкователя-раввина этот вопрос лишен смысла. Какой угодно пассаж в Священном Писании может помочь объяснить любой из прочих, поскольку само Священное Писание образует своего рода взаимосвязанную сеть текстов, объединенных, как мы сказали бы сейчас, межтекстовой связью: иными словами, они все объединены и взаимодействуют друг с другом, независимо от автора или времени создания (см. главу 13).

Во-вторых, нет никакой необходимости в том, чтобы тексты связывала единая мысль: достаточно словесного подобия. Любой пассаж, в котором есть слово «рука», способен свидетельствовать о значении этого слова в тексте Книги Исхода, пусть даже, возможно, и относится к совершенно иной теме. Создается впечатление, будто Библия воспринимается как некий словарь, в котором все тексты, содержащие слово «рука», можно привлечь для подтверждения смысла этого слова в конкретно взятом отрывке. И более того, словесное подобие распространяется и на омонимы, слова, подобные лишь отчасти. Так, в раввинской гомилии, посвященной тому, как Авраам едва не принес в жертву Исаака — о чем повествует двадцать вторая глава Книги Бытия, – испытание Авраама (на иврите «ниссах»,) связывается со стихом в пятьдесят девятом псалме «Даруй боящимся Тебя знамя [«нэс»], чтобы они подняли его ради истины» (Пс 59:6), и автор развивает из этого идею, согласно которой Авраам возвышается, точно знамя, через свою покорность в испытании^{337}.