История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

На этом этапе поведение Саргона по отношению к халдейскому воину-вождю представляло собой удивительный контраст с его отношением к Израилю. Не казнив Меродах-бала-дана, Саргон II принял его капитуляцию и оставил вассальным вождем бит-якинов. По-видимому, Саргон не был до конца уверен, что халдеев так же легко устрашить, как израильтян, и предпочел не настаивать на полном контроле далекого юга.

Несмотря на нетвердое присутствие на юге, Саргон мог теперь праздновать полную победу над своими врагами. Рельеф в его новом дворце в городе Саргон изображает его величие; громадная фигура царя оттесняет на задний план даже богов. Он стал вторым Саргоном, вторым основателем империи, царем второй Ассирии с новыми границами, новой столицей и новой пугающей мощью.

Сравнительная хронология к главе 51

Глава пятьдесят вторая

Впечатляющее поражение

С 704 до 681 год до н. э. Синаххериб Ассирийский побеждает почти всех врагов, но помнят его из-за одной неудачной осады

Спустя пять лет после победы над Вавилоном Саргон II умер и оставил трон сыну, который ненавидел его. Ни в одной из своих надписей, ни в каких анналах Синаххериб даже не упоминает о том, что его отец существовал.

Саргон, по-видимому, не скрывал своего мнения о сыне за границей. Когда Синаххериб взошел на трон, провинции, убежденные, что наследник является слабым и бесхребетным, праздновали свое освобождение от власти Ассирии. Старые города филистимлян на западе начали планировать мятеж, а в землях у Залива Меродах-баладан стал готовиться к независимому правлению.

Однако не все считали, что Синаххериб слаб. Умные люди в Иерусалиме посоветовали своему царю не присоединяться к восстанию, которое разгоралось немного дальше к югу. «Скипетр, который ударит по ним, может разломиться, – предупреждал иудейский пророк Исайя, – но филистимляне не возрадуются; змея порождает дракона».¹

Вавилоняне были менее осмотрительны. Синаххериба не волновало прохождение ритуала «взять руку Мардука» с формальной покорностью богу; он просто объявил себя царем Вавилона без всякой церемонии, что было оскорблением и самого города, и его главного божества.² Почти сразу после того, как церемонии коронации закончились, сын некого вавилонского чиновника объявил себя царем Вавилона.

Он занимал трон целый месяц. Старый Меродах-баладан явился, чуть задержавшись, из своих южных болот со своими родичами и сверг нового царя – с помощью восьми тысяч лучников и всадников, присланных на помощь царем Элама, который всегда был готов поспособствовать неприятностям для Ассирии.³

И опять Меродах-баладан объявил, что он является истинным восстановителем древних вавилонских традиций: «Великий господин, бог Мардук, – говорит одна из его надписей, – … взглянул с благосклонностью на Мардук-апла-иддина II,[169] царя Вавилона, князя, который почитает его… Царь богов сказал: „Это истинный пастух, который соберет рассеянный народ”«.⁴

Синаххериб в гневе послал одного из своих военачальников, чтобы восстановить порядок в Вавилоне. Меродах-бала-дан быстро заключил договоры с другими халдейскими племенами, арамеями на западе от него и эламитами на востоке. Он выступил во главе объединенных сил, чтобы встретиться с ассирийцами у Киша и отогнать их.

Это было последней каплей. Синаххериб лично метнулся на юг, как ярость самого Ашшура. Его войска смяли объединенное войско противников, едва задержавшись. Меродах-баладан бежал с поля боя и скрылся в приморских топях, которые он хорошо знал, чтобы спрятаться там. Синаххериб прошел остальной путь до Вавилона, который благоразумно открыл свои ворота, как только увидел на горизонте войско ассирийского царя. Синаххериб вошел сквозь открытые ворота – но решил сделать Вавилону предупреждение: он обыскал город, взял почти четверть миллиона пленных и уничтожил поля и урожаи тех, кто присоединился к альянсу против него.

Кроме того, он провел почти неделю, охотясь в болотах за Меродах-баладаном, но поймать старого лиса ему не удалось.

Тем временем старый город филистимлян Экрон, не вняв предупреждению в виде судьбы Вавилона, решил поднять полномасштабный мятеж, сверг и заковал в цепи своего лояльного к Ассирии царя. Финикийские города Тир и Сидон также восстали, но царь Хизкия из Иудеи все еще не решался на решительные действия, учитывая предостережение пророка Исайи.