Армия Максенция численно превосходила армию Константина, но Евсевий упоминает, что в городе был голод; возможно, римские солдаты были не в лучшей форме. Атака Константина отбросила их к Тибру. Мост Мильвиана был слишком узким, чтобы пропустить всех отступавших, поэтому бегущие солдаты попытались построить рядом временный понтонный мост. Но перегруженные лодки тонули, погубив сотни солдат. Среди утонувших оказался и Максенций, которого увлекла ко дну тяжесть доспехов. Константин стал хозяином города, а вскоре и всей империи.
Евсевий, рассказывая о конце Максенция, не может удержаться от цитирования слов, произнесенных победившими израильтянами, когда они вышли из Красного моря, а египтяне утонули позади них: «Так победители могут сказать: Давайте воспоем Господу, так как он сбросил и лошадь и колесницу в море».2Х
Но эти слова принадлежат людям, судьба которых была связана с их политическим существованием как нации — чего у христиан не было никогда. Однако Константин увидел в христианстве некую надежду на будущее собственной нации. За три века преследований эта христианская идентичность — ставшая абсолютной для тех, кто ее придерживался, и все-таки не стершая в своих адептах другие, более ранние идентичности — Доказала, что она сильнее, чем любая другая.Римская империя очертила вокруг себя линию, сделала подданными своих союзников и потребовала подчинения сначала императору, а затем некой идее императорского авторитета Но империя становилась все более и более разорванной и вздорной. Тем временем христиане выдержали кровавую бойню и распространились На значительную часть Ойкумены. Христианство сделало то, чего Рим так никогда и не смог оно распространилось от земли, где Возникло, от крохотного ростка в виде маргинального иудейского Культа, и стало идентификацией, которая стянула в единое целое Иудеев, язычников, фракийцев, греков, сирийцев и римлян.
Объединив себя с христианским богом на Мильвианском Мосту, Константин развернул империю во что-то новое. Он отбросил бесплодные попытки найти древнее начало, коренившееся в городе Риме, он смог переступить через него. Вместо этого он выбрал на это место нечто другое. Когда он пошел Вперед, в бой, с именем Христа на штандарте, он поставил свое будущее на кон, обозначив, что именно это станет ключом, цементом для удержания людей вместе.
Это стало концом старого Рима. Но это был шаг к возникновению чего-то гораздо более могущественного — как в добре, так и во зле.
Сравнительная хронология к главе 85
Примечания
ПРЕДИСЛОВИЕ
1. Из коллекции публикаций в: Archives royales de Man, vol. X, 123; translated and quoted by Bertrand Lafont in «The Women of the Palace at Mari», in Everyday Life in Ancient Mesopotamia by Jean Bottero (2001), pp. 129–134. Я весьма благодарен мистеру Лафонту за подведение итогов борьбы между Кирум и Шиматум.
2. Bottero, р. 130.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ
1. Translated by Samuel Kramer, as Appendix E of The Sumerians: Their History, Culture, and Character (1963), p. 328.
2. See, for example, Charles Pellegrino, Return to Sodom and Gomorrah (1994), p. 155 ff.
3. In M. E. L. Mallowan, Early Mesopotamia and Iran (1965), p. 7.
4. Translated by Gwendolyn Leick in Mesopotamia: The Invention of the City (2001), p. 1.
5. Translated by Diane Wolkstein and Samuel Noah Kramer in Inanna, Queen of Heaven and Earth: Her Stones and Hymns from Sumer (1983), p. 33.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ДРЕВНЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
1. Мое переложение с прозаического перевода: N. К. Sandars, The Epic of Gilgamesh (1972), p. 110.
2. Мое переложение с перевода, предложенного в: Bottero, р. 69.
3. Quoted in William Ryan and Walter Pitman, Noah’s Flood: The New Scientific Discoveries about the Event that Changed History (2000), p. 54. Я благодарна мистеру Райану и мистеру Питману за их убедительное резюме своей академической теории потопа.
4. Ryan and Pitman, p. 57.
5. Эта версия, к примеру, разделяется Чарльзом Пеллегрино в: Return to Sodom and Gomorrah.