Читаем История греческой литературы Том II полностью

При таких благоприятных условиях, казалось бы, Ктесий мог изложить историю Востока гораздо правдивее, чем Геродот, но на самом деле оказалось совсем не так. Уже древние заметили лживость некоторых его показаний. После расшифровки клинописи обнаружено, что многие свидетельства Ктесия опровергаются клинописными надписями, тогда как соответствующие свидетельства Геродота ими подтверждаются.

Историческая традиция греко-персидских войн у Ктесия не может быть персидской, так как его сообщения не льстят самолюбию персов и даже содержат рассказы о фактах, для них неприятных. На основании этого можно предположить, что по крайней мере раздел, посвященный описанию греко-персидских войн, был написан Ктесием не в Персии, а после возвращения его в Элладу, в 398 г., поскольку оценка событий дана им не с персидской точки зрения, а со спартанской. Ктесий возвеличивает спартанцев, так как, но словам Диодора, он был приверженцем спартанского аристократического строя. Этой политической тенденцией, а также желанием показать свое превосходство над Геродотом и можно объяснить его полемику с Геродотом.

Несмотря на то, что Ктесий не пользовался репутацией правдивого историка, его "История Персии" имела в древности большое распространение: из него черпал материал Диодор для первых книг своей "Истории" и Плутарх для биографии Артаксеркса; из него же сделала извлечение в трех книгах Памфила и, наконец, оно сохранилось до IX века н. э., когда Фотий изложил его содержание. В течение некоторого времени оно было даже более популярно, чем "История" Геродота.

Как литературное произведение это сочинение Ктесия принадлежало еще к старому типу повествования. Хотя он полемизировал с Геродотом, но по манере изложения подражал ему. Он написал свое сочинение, как и Геродот, на ионийском диалекте, тогда как в то время литературным языком был аттический диалект. Однако ионийский диалект у него не был строго сохранен; надо думать, что в нем была большая примесь аттических элементов. Напротив, в другом его произведении, "Описание Индии", ионийский диалект сохранен в более чистом виде. Язык Ктесия, по словам Фотия, ясный, простой и поэтому приятный. Мы сами не можем судить о его языке и стиле, так как располагаем очень небольшим количеством фрагментов из его сочинений.

В противоположность Геродоту, у Ктесия не было отступлений, которыми прерывается нить рассказа. Речь Ктесия состояла из предложений, не связанных между собой, т. е. была "речью нанизываемой" (λεξις είρομένη), в этом отношении у него было сходство не только с Геродотом, но даже и с логографами. Его стиль высоко ценит анонимный автор сочинения "О способе выражения" (Περὶ έρμηνείας), — вероятно, писатель I века н. э. Встречающиеся у Ктесия повторения одной и той же мысли, но выраженной разными словами, он оправдывает стремлением Ктесия к большей выразительности. Мало того, автор трактата считает Ктесия даже поэтом за его искусство пробуждать в читателе интерес к выводимому им лицу.

Как видно из отзывов древних, Ктесий стремился к эффектам и пространно сообщал подробности, взятые из своей собственной фантазии, вводя вымышленные речи и письма. Поэтому уже и древние находили, что в своем повествовании он отклоняется от истины в сторону вымысла и драматического эффекта. Такой подход Ктесия к изображению исторических событий, конечно, умаляет его значение как историка, так как он имел в виду исключительно заинтересовать читателя своим рассказом.

Таким образом, Ктесий представляет собой переходную ступень от логографов к появившимся впоследствии историкам риторического направления. Его "История Персии" имела черты исторического романа и, может быть, благодаря этому и сохранилась до позднего византийского времени.

Сочинение Ктесия "Описание Индии" было еще более фантастичным. Лучшей характеристикой этого сочинения служит отзыв о нем Лукиана: "Ктесий о стране индов и о том, что у них находится, написал то, чего он и сам не видал и ни от кого не слыхал" ("Истинная история", I, 3). Авл Геллий причисляет сочинения Ктесия к тем, которые наполнены вымыслами и чудесами. Несмотря на эту лживость, "Описание Индии" служило главным источником, откуда черпались баснословные сведения об этой стране не только в древности, но и в позднейшие эпохи.

3. КРАТИПП

Кратипп был приблизительно современником Фукидида [124]. Его историческое сочинение до нас не дошло; не сохранилось даже ни одного фрагмента с его именем, поэтому судить о нем мы можем только по отзывам других писателей и притом очень немногих. Дионисий Галикарнасский говорит, что Кратипп "собрал пропущенное Фукидидом", т. е. в своем сочинении описал события, пропущенные (или не упомянутые) Фукидидом. Плутарх подтверждает это свидетельство Дионисия. Он говорит, что Кратипп сообщает одну подробность по поводу дела об изуродовании герм в 415 г., по видимому, дополняя этот рассказ Фукидида об этом событии в книге VI его "Истории" (Vitae X oratorum, II, 4 = стр. 1017 Didot).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука