Читаем История греческой литературы Том II полностью

Ко времени зарождения философии наибольшего экономического расцвета достигли ионийские поселения, расположенные на побережье Малой Азии и прилегающих островах, т. е. на торговых путях, связывающих Восток с Западом. Это положение малоазийских поселений способствовало, с одной стороны, их экономическому росту, а с другой — открывало широкие возможности для знакомства с культурой и наукой восточных стран. Поэтому зарождение греческой философии в восточных поселениях ионийцев, а не где-либо в другом месте, не дело случая, а результат благоприятных условий экономического и культурного развития этих поселений.

Философия (от слов φίλος — любящий, друг и σοφία-мудрость) означает любовь к мудрости — "любомудрие". По свидетельству Аэтия (I, 3, 8,), философию впервые назвал этим именем Пифагор. Слово "философы" впервые встречается у Гераклита Эфесского в одном из сохранившихся фрагментов его сочинения "О природе" (фр. 35), а глагол φιλοσοφέω (философствую)-у Геродота (I, 30).

Та единая, нерасчлененная наука, охватывающая все отрасли научного знания, доступные древним грекам, и объединяемая целью постичь мир в целом — в его происхождении и сущности, на древнейшей стадии своего развития и называлась философией.

Эта наука при ее зарождении и на первых этапах развития была по преимуществу исследованием природы, и поэтому сочинения ранних греческих философов обычно озаглавлены "О природе" (Περί φύσεως); лишь постепенно в сферу исследования вводились проблемы теории познания и "человеческие дела" — вопросы этики и политики. Во всех же досократовских философских учениях мысль исследователя была направлена на постижение картины мира в целом. Древнегреческий философ, исследуя действительность в ее происхождении, определяющих началах и сущности, стремился дать законченный образ мира в целом.

Энгельс, говоря о теориях прошлого, оказавшихся особенно плодотворными для развития естествознания, характеризует эту конкретную "созерцательность" греческой философии в следующих словах:

"Первая [форма естествознания. — Ред

.] — это греческая философия. Здесь диалектическое мышление выступает еще в первобытной простоте, не нарушаемой теми милыми препятствиями, которые сама по себе создала метафизика XVII и XVIII веков — Бэкон и Локк в Англии, Вольф в Германии — и которыми она заградила себе путь от понимания единичного к пониманию целого, к постижению всеобщей связи вещей. У греков — именно потому, что они еще не дошли до расчленения, до анализа природы, — природа еще рассматривается в общем, как одно целое. Всеобщая связь явлений природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом непосредственного созерцания. В этом недостаток греческой философии, из-за которого она должна была впоследствии уступить место другим воззрениям. Но в этом же заключается и ее превосходство над всеми ее позднейшими метафизическими противниками. Если метафизика права по отношению к грекам в подробностях, то в целом греки правы по отношению к метафизике. Это одна из причин, заставляющих нас все снова и снова возвращаться в философии, как и во многих других областях, к достижениям того маленького народа, универсальная одаренность и деятельность которого обеспечила ему в истории развития человечества место, на какое не может претендовать ни один другой народ. Другой же причиной является то, что в многообразных формах греческой философии уже имеются в зародыше, в процессе возникновения, почти все позднейшие типы мировоззрений"[138].

Этот конкретно-зрительный характер философии сказался в часто встречающемся у греческих философов, — как идеалистов, так и материалистов, — уподоблении акта мышления чувственному зрению и абстрактного содержания мысли — зрительному образу, а также и в философской терминологии греков. Следует отметить, что термин "идея" (дословно: внешний вид), происходящий от корня слова ίδεῖν (видеть), отнюдь не принадлежит Платону, изменившему его первоначальный смысл, а материалисту Демокриту, применявшему термин "идеи" (ίδέα) для обозначения твердых и неделимых телец — атомов. Вспомним, что и слово "теория" (θεωρία) в основном значении есть "смотрение", и именно в этом значении оно употребляется греческими философами.

Кроме того, характеризуя древнегреческую философию, следует отметить как ее особую черту, обеспечившую ей необыкновенный подъем в течение трех веков, то, что можно назвать принципом рационального миропонимания, в силу которого она отделилась от древнего мифа и расцвела в виде изумительных по глубине и точности наблюдений природы, математических изысканий и философских гипотез, многие из которых оказались гениальными догадками, вошедшими в состав научного знания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука