История греческой литературы Том III

Не каменистый Трахин скрывает в себе эти костиИ не утес, что теперь темную надпись несет.Нет, икарийские волны ломают их возле ДолихаИ близ Драконской скалы бьют их о берег крутой.Я же, пустая земля, вздымаю, как грустный подарок,Холм, где дриопов трава с жадностью ищет воды.(Перевод М. Е. Грабарь-Пассек)

Несколько большее представление о вычурности и туманности стихов Эвфориона дают три новооткрытых фрагмента, особенно один из них, принадлежащий, по предположению исследователей, поэме "Хилиады" [58].

Первый фрагмент, сильно поврежденный, является, по-видимому, стихотворением, в котором говорится о том, что кому-то подыскивают невесту; называются несколько женских имен с мифологическими ссылками и намеками.

Второй фрагмент является запевом; предполагается, что это первые строки поэмы "Гиппомедонт".

Наиболее интересен третий фрагмент, перегруженный мифологическими намеками и выражениями, требующими сложного комментария.

Злые подарки Пандоры несут добровольные мукиЛюдям. Пускай на весах он отмерит смерть в наказанье.После же пусть отдохнет от смятенья ужасных походов,Рядом с Фемидой на рынке, с защитницей блага, поставит

Дику, которая быстро шагает стопою старухи,Чтобы дела покарать, совершенные теми мужами,Что, прогневляя богов, закон нарушают всечасно,Старых родителей жизнь считают обузой тяжелойИ презирают совет людей и живых, и умерших.Будет поистине веять легчайшее ветра дыханье,Как только видимы станут проворные Дики колени;

Не заселили бы люди вовек островов ЭхинадскихИ не могла бы с отцовской сорвать головы золотогоВолоса злая Комайто — пусть будет за то без могилы! — Если б волов не украл и с ними полей не вспахал быРод Телебоев, который приплыл через море с Арсина,И потому я надеюсь, что бедствовать в старости будетТот, кто тебя, злополучный, убил оружьем железным.Пусть над тобой будет мало земли, и пусть бы увидел

Много радости ты, если только есть радость в Аиде.(Перевод М. Е. Грабарь-Пассек)

Весь отрывок, по-видимому, говорит о смерти кого-то, несправедливо убитого; этим объясняется проводимая в нем идея возмездия.

Эвфорион имел бесспорный успех в эту эпоху, когда было в моде все причудливое и необычное, и через 200 лет нашел круг почитателей в Риме.

Так, Сервий в введении к эклогам Вергилия [59] указывает, что Эвфорион оказал большое влияние "а поэта Корнелия Галла, друга Вергилия. Но успех этот начался еще раньше эпохи Августа; большой популярностью Эвфориона возмущается Цицерон [60]. Восхваляя простоту и ясность древнеримского поэта (Акция или Энния), он с негодованием восклицает: "О великий поэт! Хотя и презираемый этими подголосками Эвфориона...". А в трактате "О гадании" [61] он называет Эвфориона слишком темным.

Эвфорион был очень плодовитым писателем. По заголовкам его сочинений можно видеть, что менее всего его интересовала поэтическая ценность произведения, на первое место он ставил необычность темы и эрудицию. Он писал в прозе и в стихах. Прозаические, мифографические и исторические произведения его касаются истории Фессалии ("Об Алевадах"), Истма и, по-видимому, общей истории Греции ("Исторические воспоминания"). Поэтических произведений у него было чрезвычайно много: поэма "Мопсопия" (название происходит от имени дочери Океана Мопсопии), посвященная мифической истории Аттики, "Дионис", "Инах", "Фракиец", "Гиакинт" и другие. Поэма "Гесиод", вероятно, давала какую-нибудь версию о смерти Гесиода, являвшейся предметом нескольких мифов. Эвфорион, так же как Ликофрон, которому он подражал, очевидно, редко пользовался ходячими версиями мифов, а пытался найти локальные и мало известные варианты, с которыми он к тому же обращался очень вольно, перекраивая и сливая их по своему усмотрению.