История яда

А если встать на цыпочки, в пыльном углу можно обнаружить чихательные порошки, изготовленные из негашеной извести; в принципе они предназначены для «очистки» мозга, но в первую очередь поражают слизистую носа и гайморовы пазухи…

Все эти наружные и внутренние лекарства влетали клиентам в копеечку и в то же время изрядно обогащали не разборчивых в средствах аптекарей: последним нужно было только владеть некоторыми профессиональными приемами и проявлять известную гибкость в вопросах морали.

Похлеще Локусты!

Прежде чем пускать свои снадобья в дело, профессиональные отравители испытывали их на практике, устанавливая оптимальные дозы и наилучший способ употребления. Ларейни, председатель «пылающей» палаты по Делу о Ядах, созданной в 1630 году, в своих «Мемуарах» поведал о том, что маркиза де Бренвилье посещала больницы отнюдь не из чувства сострадания. Просто она испытывала свои препараты на пациентах. Бедняги умирали, а врачи пребывали в полной растерянности, так как не могли обнаружить никаких следов отравления. Эта истинная «профессионалка» по части ядов поначалу всячески отпиралась и не желала сообщить точный состав своего эликсира, но затем, на допросе с пристрастием, созналась, что активными его элементами были жидкий мышьяк, серная кислота и жабий яд…

Из-за страха быть отравленными люди становились все раздраженнее; опасения усиливались в период эпидемий, когда приходилось соблюдать крайнюю осторожность. Народ был, как всегда, скор на расправу: обладателя подозрительных порошков и мазей тотчас же заставляли проглотить свой продукт. Таким образом, природа сама должна была вынести приговор и привести его в исполнение. Несмотря на это, у Локусты и тоффан всегда находились достойные наследницы, готовые оказать тайную услугу. Профессиональный секрет, естественно, ни под каким видом не подлежал оглашению, и за него очень щедро платили.

Так, например, Филастра и Буазьера снабжали богатую клиентуру «порошками наследников», испытанными уже на множестве жертв, и, само собой, получали за это огромный барыш.

Однажды супруга председателя Леферона, которой пошел уже шестой десяток, воспылала неистовой страстью к некоему г-ну де Праду. Полуденный бес так извел бедную плоть жены уважаемого судьи, что она помчалась куда следует и купила несколько пузырьков с ядом, чтобы поскорее избавиться от мужа. Эта щедрая натура поделилась отравой с любовником и велела ему таким же образом расправиться с собственной половиной. Снадобье оказалось отменного качества: председатель Леферон, как и было задумано, скончался, а его вдова на радостях «отвалила» своей спасительнице кругленькую суму в 20 000 ливров.

Многие преступники пользовались приемом медленного отравления. Мадам де Полайон именно таким способом погубила своего супруга. Глубокоуважаемый глава Лесного ведомства медленно умирал у всех на глазах стараниями своей же женушки. Женщина воспользовалась услугами Мари Босс, весьма расторопной бабенки, умевшей так отравить человека, что комар носа не подточит. Воистину, по ней «плакал» патент на изобретение.

«Добрейшая» мадам де Полайон приобрела у аптекаря баночку с мазью. От Филастры и Мари Босс она узнала о том, что если нанести снадобье тончайшим слоем на носильное белье жертвы, кожа ее постепенно покроется красными пятнами и легкой сыпью.

Появление этих нехороших прыщиков вызвало у мадам де Полайон наигранное удивление. Она тотчас же отправилась к аптекарю за мазью, которая могла бы поскорее устранить довольно-таки тревожные симптомы. Но что же они, в конце концов, означали? Хотя ответ напрашивался сам собой, почтенный супруг мадам де Полайон (между нами говоря, человек игривого нрава…) решил, что его постигла расплата за беспутство. Но дальнейшее лечение только усугубило состояние больного: обыкновенная сыпь вскоре превратилась в настоящую рану, которая с каждым днем увеличивалась. Теперь даже для главы Лесного ведомства стало очевидно, насколько опасен его недуг. Мадам, естественно, была сама не своя от горя и облегчала душу, судача по секрету со своими многочисленными кумушками: мол, худшие ее подозрения оправдались. Да и муж, потихоньку наставлявший своей половине рога, в конце концов пришел к выводу, что сам во всем виноват. Теперь уж не осталось никаких сомнений: он заболел срамной болезнью, и прогнозы самые пессимистические.

Светила в области медицины, к которым обращалась за помощью жена, прописывали ртутные и мышьячные примочки. Сменяя друг друга у постели больного, врачи печально качали головами и подтверждали диагноз, поставленный мадам де Полайон. Сердобольная жена тем временем раз за разом увеличивала дозу лекарства, а состояние жертвы неумолимо ухудшалось.