История яда

Немцы, вне сомнения, являются пионерами в области применения химического оружия в военных целях. Адольф фон Байер ратовал за использование слезоточивых веществ еще в 1887 году, но только в 1912 году французская полиция впервые применила их для расправы над «разбойниками с большой дороги». Некоторые немецкие специалисты, например, доктор Ханслиан, знаменитый летописец химических войн, утверждают, что французы первыми использовали ручные гранаты, начиненные бромуксусным эфиром, в марте 1915 года. Тем не менее в военных архивах не содержится никаких сведений на этот счет. А незавидную должность «отца» химических войн занимает все-таки нобелевский лауреат Фриц Хабер.

Фландрская «мясорубка»

Когда густой туман рассеивается и небо понемногу проясняется, с высоты утесов мыса Гри-Не можно различить побережье Англии. В этом месте Францию и ее островного соседа разделяют каких-то сорок километров. Сегодня их и расстоянием-то не назовешь, а когда-то самым настырным захватчикам не удавалось его пересечь. Булонь, Кале и Дюнкерк — эти три города на протяжении столетий являлись морскими форпостами Фландрии; отсюда велись постоянные наблюдения за проливом; завоеватели, намеревавшиеся высадиться на берегах Великобритании, никак не могли их миновать. Одновременно Булонь, Кале и Дюнкерк служили надежной защитой тыловой Фландрии, стране, расположенной примерно в сорока метрах ниже уровня моря. На юге равнина незаметно переходит во Фламандские горы, возвышающиеся на тридцать-сто пятьдесят метров над почти абсолютно ровной местностью. Понятно, какое огромное стратегическое значение имели три города, выполнявшие роль буфера между континентальной Европой и Британскими островами. Недаром Антанта на протяжении четырех лет боролась с

Германской империей за обладание ими. Именно эта низменность явилась ареной кровопролитных сражений, во время которых противники пускали в ход все возможные средства. Именно здесь были изобретены и впервые использованы на практике методы химической войны.

В первых числах октября 1914 года германский генеральный штаб решил переместить основные силы во Фландрию, с тем чтобы овладеть Кале, который кое-кто уже называл «немецким Гибралтаром». Между городом и германскими войсками находилась всего лишь небольшая речушка Изер, которую, в принципе, ничего не стоило переплыть. Мысли немецкого командования занимали, в первую очередь, невысокие ипрские холмы, которые могли служить противнику опорным пунктом и помешать успешному продвижению. В сущности, действительных причин для беспокойства не было: у немцев в распоряжении находились свежие, хорошо обученные войска, можно сказать, цвет зарейнской армии. Германское командование рассчитывало, что бой займет не более нескольких часов, после чего союзные армии, подавленные мощью и численностью имперских вооруженных сил, будут окончательно смяты. Немецкие дивизии смогут затем совершить прорыв к морю. Защита Кале будет носить чисто символический характер, и вскоре основной пункт высадки английских войск окажется в руках противника. Совершив эту «увеселительную прогулку», немцы смогут не спеша вернуться на юг и покончить с остатками союзнических армий.

Однако генштаб Вильгельма II жестоко просчитался: союзники оказали неожиданное сопротивление не с суши, а с моря. Наиболее удобный маршрут наступления пролегал вдоль прибережных дюн, прикрывавших со стороны пролива слишком низкую равнину. Немцы, естественно, не обладали господством на море, между тем английский флот был, как всегда, на высоте. Британцы открыли заградительный огонь снарядами очень крупного калибра и закрыли немцам водный доступ в Ньивпорт. Германские войска вели яростные бои с 24 по 31 октября 1914 года, безуспешно пытаясь форсировать Изер. Напомним, что равнина находится ниже уровня моря, и это-то обстоятельство сослужило добрую службу сильно поредевшим союзным армиям. Должность ньивпортского шлюзового смотрителя была чисто номинальной: стоит только открыть все шлюзы, и низменность превратится в обыкновенный залив, и хотя глубина его окажется невелика, переправиться через него все равно будет невозможно. Подобная уловка позволила бы надолго затормозить продвижение немцев.

Перед лицом ожесточенных атак противника бельгийский штаб после недолгих колебаний решился-таки вечером 27 октября поднять затворы. 28 числа в полдень морской прилив начал затапливать низменные места. Наводнение продолжалось всю ночь, и немецкая армия, чтобы не увязнуть в грязи, вынуждена была срочно отступить на твердую почву. Вода тем временем поднималась и поднималась, отступление становилось все более поспешным — приходилось даже бросать важную боевую технику. Германские войска, отброшенные в глубокий тыл, развернули первую битву под Ипром, продолжавшуюся с 1 по 14 ноября.

Благодаря чудодейственному открытию шлюзов союзные войска получили необходимую передышку и дождались прихода главных сил. На этот раз Па-де-Кале удалось отстоять, а с мечтой о немецком Гибралтаре агрессорам пришлось распрощаться до следующей войны.