История яда

Теперь, когда и та и другая армии так прочно обосновались на своих позициях, прорыв обороны становился делом неосуществимым; все было готово для чудовищных жертвоприношений, которые в последующие годы обескровят целые нации.

Союзники в последний раз попытались прорвать германский фронт в районе Ипра в конце декабря 1914 года и потерпели серьезное поражение. После этого воюющие стороны, за неимением сил и идей, решили придерживаться максимально простой тактики, состоявшей в простом выжидании.

Но для того чтобы выйти из этого нелепого положения, необходимо предпринять нечто совершенно новое. Возможно, инженеры и ученые смогут предложить проект какого-нибудь чудо-оружия, которое обеспечит его обладателям подавляющее военное превосходство, оружия, с помощью которого фронт наконец-то будет прорван? Позиционная война вряд ли приведет к положительному результату; нужно изобрести новое, невиданное средство массового уничтожения. Ну а пока остается прибегнуть к полумерам.

Прежде всего, необходимо максимально использовать артиллерию, главную помощницу пехоты, чтобы свести до минимума людские потери. Перед началом локального наступления тяжелая артиллерия должна обстреливать продвинутые позиции противника и уничтожать огневые точки и пулеметные гнезда.

Быстрому продвижению мешают, однако, проволочные заграждения; к счастью, один французский артиллерист заметил, что не такие уж они непреодолимые. По его словам, достаточно шестьсот раз ударить из пушки 75-го калибра, и в самой густой сетке образуется дыра в четыре метра шириной, а затем препятствие можно взять приступом. Этим приемом, в котором хвастовства было больше, нежели практической ценности, пользовались потом на протяжении всей войны. Во всяком случае, идея оказалась более серьезной, чем предложение использовать бронированные тележки, изготовленные из дюнкеркских «полуфабрикатов»: строить из них корабли на фландрских верфях было крайне опасно.

Солдат должен был толкать передвижное средство индивидуальной защиты перед собой, укрываясь за ним от вражеского огня. Но попробовал бы он только пуститься с этой штуковиной на попятный — враги мигом бы изрешетили его…

«Гроб на колесиках» оказался абсолютно непригодным в бою; из-за своего значительного веса тележка увязала в рыхлой почве и облегчала задачу противнику — ведь солдат тогда при всем желании не мог сдвинуться с места.

Но главной проблемой для пехотинцев оставались заграждения из колючей проволоки; эти неподвижные стражи всегда стояли у них на пути, жадно впиваясь своими остриями в тело и подставляя его безжалостному огню противника. Помимо артиллерии, в ход пускали также большие кровельные ножницы. В ночь перед наступлением саперам давали приказ незаметно пробить брешь во вражеских заграждениях. Солдаты, получившие это сложнейшее задание, считали себя почти что смертниками; для его выполнения требовались поистине нечеловеческие мужество и бесстрашие.

Из специальных пушек запускали также крюки, цеплявшиеся за проволоку, и с безопасного расстояния разматывали сетку. Неоценимую услугу оказал армии своими изобретениями Жорж Клод, неугомонный предприниматель и гениальный инженер. Он предложил собственный проект бомбы, начиненной жидким кислородом, с помощью которой можно было поднять на воздух целый участок заграждения. Но при использовании этого оружия сами артиллеристы подвергались еще большей опасности, чем враги, и поэтому от изобретения пришлось отказаться…

Что же касается химического оружия, союзные державы не предпринимали никаких исследований в данном направлении. Пункт 23 Гаагской конвенции накладывал недвусмысленный запрет на использование яда и химического оружия в военных целях: «Государства-участники договора сообща решили отказаться от метания химических снарядов с целью распространения ядовитых или удушающих газов». Но по ту сторону Рейна дела обстояли совсем по-другому. Да и могло ли быть иначе в стране, по праву гордящейся тем, что у нее впервые в Европе, да и во всем мире, появилась такая отрасль индустрии, как химическая промышленность? В лице профессора Фрица Хабера Германия имела в те времена эксперта с мировым именем. В начале войны ученый работал в Институте кайзера Вильгельма; функцию этого научно-исследовательского заведения выполняет теперь Институт Макса Планка. Импозантный сорокашестилетний силезец, специалист в области термодинамики, занимался, в частности, сжатыми газами. Ученый разрабатывал метод сжатия водорода и азота под давлением в несколько сот атмосфер и благодаря этому в 1913 году сумел осуществить промышленный каталитический синтез аммиака. По иронии судьбы «отец» химической войны был награжден Нобелевской премией по химии за работы по термодинамике газов!..