История яда

В конце концов, Рудольфу Гессу навесили-таки приличный срок, и на свободу он вышел только в 1928 году. В тюрьме бывший нацистский преступник почувствовал призвание к земледельческому труду, которому чуть было не посвятил оставшуюся жизнь. Тогда-то Гесс и познакомился с Гиммлером, который сразу раскусил, что тот за птица. Человек, которому Гесс останется верен до гроба, посоветовал ему вступить в СС. Бывший зэка, недолго думая, принял предложение. Впоследствии оказалось, что наш фермер умел истреблять не только сорняки, но и живых людей. На его счету — сотни тысяч загубленных жизней; воистину, таких косарей свет еще не рождал!

Сначала Гесса направили в концлагерь Дахау, где комендантом был штандартенфюрер СС Хейке; его девиз «Приказ — превыше всего!» не мог не соблазнить новоиспеченного нациста. С этого момента в душе Гесса существовало как бы два человека (феномен, нередко встречавшийся среди самых преданных слуг Третьего Рейха). С одной стороны, он очень тяжело переживал зверства, издевательства и злоупотребления, которым фашисты подвергали беззащитных людей, но с другой — из кожи вон лез, только бы угодить начальству, и старался даже перещеголять своих коллег.

Довольно любопытная деталь: комендант Аушвица был настолько мнительным человеком, что не мог выносить зрелище насилия, которое немцы чинили над своими ближними по его же приказу. Этому мечущемуся между сентиментальной чувствительностью и чувством долга человеку Гиммлер и поручил самое великое предприятие по уничтожению людей, какое знала история.

Рудольф Гесс как нельзя лучше подходил для выполнения этой задачи. Примерный семьянин, любящий муж и заботливый отец превыше всего ставил свои должностные обязанности. Каким образом оборудовать кремационные печи? Как повысить скорость отравления газом? Как упростить процедуру казни? Вот сколько проблем приходилось решать добросовестному коменданту.

Гесс представляет собой архетип человека или, скорее уж, орудия в облике человека, в котором так нуждался гитлеровский режим при осуществлении своей политики массового истребления.

Прикончить, чтоб не мучился…

«Жизнь для сильных, смерть для слабых» — так звучит один из основных тезисов гитлеровской «Майн Кампф». Идея эта не нова: еще в годы Веймарской республики разрабатывался проект стерилизации мужчин и женщин, обладавших какими-либо недостатками. Вскоре после того, как Гитлер пришел к власти, 11 августа 1934 года газета «Тан» сообщила, что в гамбургский суд поступило 1325 заявок на стерилизацию, причем 59 % из них были добровольными…

В течение полугода данной операции подвергся 761 человек, две трети из которых — женщины.

В следующем году Адольф Гитлер поделился с министром здравоохранения своими соображениями относительно душевнобольных: лучше всего дождаться начала военных действий и разом «избавить народ от этой обузы».

Начиная с 1939 года детей с врожденными физическими недостатками стали целенаправленно истреблять, впрыскивая им люминал или скополамин; в крайнем случае они умирали от голода. Тогда же возникла официальная нацистская фразеология; поначалу ею пользовался лишь узкий круг посвященных, но постепенно модным поветрием заразились все слои немецкого населения. Буквально за несколько месяцев новый язык завоевал умы. Все чаще и чаще в официальных документах и даже в государственной прессе стали мелькать выражения типа «умертвить из сострадания неизлечимо больных», «пустые человеческие оболочки», «жизнь, не стоящая того, чтобы жить», «человеческие отбросы» и множество других.

Гитлеровская программа преследовала двойную цель: произвести чистку расы и освободить больничные койки для раненых, которых с началом боевых действий будет хоть отбавляй. Все эти приготовления не получали пока широкой огласки, так как фюрер считал, что международная, да и немецкая общественность еще не готовы принять государственные акты такого рода. Он попытался сначала заручиться поддержкой германских светил в области медицины, и заведующие кафедрами неврологии и психиатрии старейших немецких университетов, в частности, вюрцбургского и гейдельбергского, нимало не колеблясь, дали свое согласие на эвтаназию.

Считается, что начало «умилостивительным жертвам» было положено 1 сентября 1939 года, когда немцы вторглись в Польшу. В секретной директиве, подписанной Гитлером, нескольким поименованным врачам поручалось «из сострадания умертвить пациентов, чья болезнь признана неизлечимой…» Значение данного предписания трудно переоценить: в категорию «неизлечимо больных» постепенно попадали представители все новых и новых слоев населения: эпилептики, умственно отсталые, алкоголики, заразные больные, инвалиды и гомосексуалисты. Кроме того, нацистские идеологи приписывали некоторым национальным меньшинствам врожденные недостатки. Число жертв неуклонно росло, принимая поистине угрожающие размеры; военнопленных с Востока, цыган и прежде всего евреев немцы уничтожали до одного.