История Индии

Томас Питт, бывший контрабандист, а позже член парламента, сколотил и растратил состояние в Индии, когда вернулся в 1699 году в Мадрас в качестве губернатора форта Святого Георгия. Он оставался на этой должности 12 лет, накопил второе состояние, в том числе алмаз Питта (купленный за 45 000 фунтов и проданный регенту Франции за 135 000 фунтов). Денег с запасом хватило на политическую карьеру его внука премьер-министра (Чэтема) и правнука (Уильяма Питта-младшего). Губернатор Питт ревностно защищал интересы Компании во время сумятицы до и после смерти Аурангзеба. В 1701 году другой английский посол, первый после Роу, прибыл к странствующему двору падишаха в Декане с богатым подношением из пушек, лошадей, изделий из стекла и фаянса. Но Аурангзеб соглашался выдать фирман, только если англичане возьмут на себя дорогостоящую задачу наведения порядка в Индийском океане и смогут пресечь пиратскую деятельность многочисленных контрабандистов и перебежчиков. Соглашения достичь не удалось, фирман не выдали. Посольство окончилось неудачей, что и предрекал Питт.

Смерть Аурангзеба в 1707 году и последующая борьба за власть открыли новые возможности. От имени царевича Муаззама имперские посредники попросили помощи англичан — требовалось отрезать пути к отступлению одному из соперников царевича. Взамен Питта пригласили обсудить условия фирмана. Соперник царевича никогда не добрался до Мадраса, Муаззам должным образом взошел на трон как Бахадур-шах, а Компания начала собирать слонов, лошадей, часы и музыкальные шкатулки, подходящие для подношений имперскому двору. Когда Питт покинул Индию в 1709 году, он все еще строил оптимистичные прогнозы, ив 1710 году предложение было возобновлено, через того же посредника, теперь на должности в Бенгалии. Часы и слонов отправили в Калькутту, и к 1712 году собрали посольство к Моголам. Но из Дели пришли новости, что Бахадур-шах умер.

Его «слабоумный» наследник едва протянул столько, чтобы обменяться письмами, но с восшествием Фаррухсияра надежды Компании вновь возросли. Новый падишах воспитывался в Бенгалии, где его отец был наместником после Шайста-хана. Некоторые англичане в Калькутте знали его лично, а Компания снабжала его воспитателей «игрушками». Очевидно, игрушки оценили по достоинству, так как новость о том, что около 40 тонн экзотических подарков ожидают имперского соизволения, привели к временному подтверждению привилегий Компании, а также к требованию немедленно отправить посольство в Дели. В 1715 году караван из 160 воловьих упряжек, 1200 носильщиков и множества телег, пушек и верблюдов отправился на запад через равнину Ганга, возглавляемый невозмутимым Джоном Серманом и под охраной 600 солдат.

«Принимая во внимание большую пышность и высокое положение царей Индостана, нас приняли очень хорошо», — писал Серман по прибытии в Дели. Он наслаждался пышными церемониями и раздавал щедрые взятки. Между тем врач посольства успешно излечил опухоль в паху падишаха. Его щедро вознаградили, но в вопросе с фирманом Фаррухсияр оставался равнодушным, что доводило англичан до бешенства. Только под угрозой ухода Компании из Сурата и других торговых пунктов в Гуджарате он смягчился. Потерять золото и торговые выгоды из-за листа бумаги было немыслимо. В канун нового 1716 года, через сто лет после первого ходатайства капитана Уильяма Хокинса, на фирмане появилась подпись падишаха.

Фирман, определивший территориальные и коммерческие права Компании в Индии, действительно «означал льготы, которые до сих пор не были дарованы ни одному европейскому государству». В Калькутте, Мадрасе и Бомбее, когда этот документ провозили по улицам и зачитывали у городских ворот, проходили праздники с салютами и тостами. Фирман стал хартией вольностей Компании в Индии. Он подтверждал данные падишахом привилегии, некоторые из них до сих пор были предполагаемыми, а не утвержденными. Он вовлекал Компанию в политическую иерархию империи Моголов посредством прямых отношений с падишахом, что породило конкуренцию с обласканными государем должностными лицами. И узаконивал санкции против тех, кто намеренно покушался на условия фирмана, что давало в будущем простор для интервенции. Тридцать лет спустя на основании фирмана Фаррухсияра Роберт Клайв оправдал свое наступление на Плесси и свержение Бенгальского набоба.