Поскольку французские отряды под командованием де Бюсси помогали новому низаму бороться с другими соперниками вроде маратхов и проникли в глубь Декана, британцы тоже не собирались открывать новый фронт. Роберт Клайв, вернувшись из Англии после торжеств в свою честь, прибыл в 1755 году в Бомбей, откуда собирался начать англо-маратхскую атаку на де Бюсси в Декане. Нападение отменили. Вместо этого он присоединился к Королевской военно-морской эскадре под командованием адмирала Чарльза Уотсона для эпического рейда на «пиратскую твердыню Гхериах». «Пиратом» был наследник Канходжи Ангрии, адмирал флота маратхов, а «Гхериахом» называли Виджайдург, по сей день внушительно укрепленный мыс около Ратнагири, к югу от Бомбея. Падение Виджайдурга положило конец господству маратхов на море и завершило опрометчивые «индийские войны», которые позорили Бомбей. Клайв затем отправился в Мадрас с Уотсоном. Всего через 4 месяца, в июле 1756 года, в Мадрас пришли известия, что Сирадж ад-Даула, набоб Бенгалии, напал на Калькутту и выбил оттуда британцев. Вместе с Уотсоном, его эскадрой, королевским полком и тысячей сипаев Клайв отплыл в Бенгалию.
Следующие семь месяцев, или «славные две сотни дней», стали свидетелями британского завоевания самой богатой и, вероятно, крупной провинции Моголов. Бенгалия действительно превратилась в плацдарм, трамплин и фундамент британского владычества в Индии. Это не был, как ожидал Клайв, новый фронт войны с французами, но французское присутствие в Чандернагоре послужило удобным поводом для продолжения наступления после того, как Калькутта была отбита и все права по фирману восстановлены. Чандернагор взяли штурмом с моря в ходе наиболее яростного сражения за всю кампанию. Впоследствии интриги набоба с французами дали повод к наступлению на Плесси. В последовавшей битве набоба разбили, и, по примеру Аркота, на его место поставили нескольких марионеток. Через 9 лет правление «заместителей» в Бенгалии стало правлением диванов. Император Шах Алам II, преемник Мухаммед-шаха, официально принял Компанию в лице Клайва в иерархию Моголов. Компания, ставшая диваном, или советником Бенгалии, получила титул, равносильный владычеству над провинцией, фактически автономной. Хотя трагедию и преступления «славных двухсот дней» часто называют революцией, никто не может оспорить преднамеренность действий Компании в стремлении к власти в империи Моголов. Бесспорно также, что большинство оппозиционеров в Бенгалии стакнулись с новой властью. На самом деле многие поддерживали интервенцию Британии. Иностранное господство в Индии вряд ли вызывало протест само по себе.
Глава 16
БРИТАНСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ
1750–1820 гг.
Пронзенная Бенгалия
Зачастую британцы считали свои завоевания в Индии случайными. Такое мнение тешило их самолюбие, создавало образ неумелой невинности и избавляло от необходимости отвечать на неудобные вопросы — например, как можно оправдать агрессию? Сам Клайв, обычно не отличавшийся ни умеренностью, ни осторожностью, долго и упорно мучился вопросом, стоит ли признавать то, что он назвал «суверенитетом Бенгалии». Спустя 12 лет крупный ученый сэр Уильям Джонс изумлялся, как Бенгалия, подобно перезрелому манго, «упала к ногам спящей Англии». Даже Уоррен Гастингс, покровитель Джонса и первый британский генерал-губернатор Индии, отвергал мысль о всеиндийском владычестве, основание которого приписывается ему. Об этом он «не хотел упоминать, не прибавив, что в его намерения это не входило»{307}
.Историки британского владычества, ухватившись за эти эфемерные объяснения, обычно толковали триумф не в терминах стимула к завоеванию, а скорее как спасение от хаоса. Ост-Индскую компанию «засосало» в «вакуум власти», оставшийся после падения империи Моголов. Не возник местный режим, который мог бы заполнить эту «черную дыру», власть была раздроблена, экономика стремительно разваливалась. «Беззаконие» афганцев, маратхов и других «военных вождей» вызывало крики о помощи и защите, которые неизбежно повлекли за собой тщательно разработанную, поддержанную Британией систему «огораживаний», основанную на второстепенных союзах, охватывавших весь субконтинент. Территориальные приобретения и местные формы сопротивления, а также административные и финансовые аномалии вызвали к жизни политическую, юридическую и налоговую «колонизацию». Эта «колонизация» предположительно проводилась для восстановления традиционного порядка, который, давая преимущество англичанам, принес бы процветание и безопасность всем.