История Индии

Беспрецедентным разграбление самой столицы не было. Семнадцать лет назад Абхади служил в войсках Надир-шаха, нового Тамерлана, который, узурпировав трон Персии и захватив Кандагар и Кабул, прошел через весь Пенджаб, чтобы напасть на имперскую армию в Карнале. Оттуда в 1739 году Надир вошел в Дели как завистливый гость императора. Маска дружелюбия продержалась не более 48 часов. За то, что случайно пролилось немного персидской крови, жители Дели заплатили страшную цену— Надир-шах приказал устроить всеобщую резню. Двадцать тысяч погибли за один день, и побоище продолжалось, пока персы вымогали фамильные драгоценности и спрятанные сокровища. Завоеватель с позором лишил короны императора Мухаммед-шаха, долго находившегося у власти и прославившегося своей пассивностью. Затем, после 58 дней разгула, который будут помнить даже тогда, когда британские «набобы» превратятся в дурную шутку, Надир-шах покинул Дели, забрав с собой денег на общую стоимость 8–9 миллионов фунтов и золотых и серебряных предметов на ту же сумму. «И это не считая драгоценностей без счета»^{308}

. Среди последних был Павлиний трон Шах-Джахана и алмаз Кохинур, который снова вернулся в Персию. (Как он попал к Моголам — непонятно, если предположить, что это алмаз Хумаюна. Возможно, этот камень был подарен персидским шахом Тамаспом султану Голконды, а потом преподнесен Аурангзебу Мир Джумлой. Как бы то ни было, вскоре он снова отправился в Индию, когда перешел от Надир-шаха к его внуку Ахмад-шаху Абдали.)

В 1756 году Абдали решил, что имперская сокровищница опустела, «но Дели был разграблен, а его несчастные жители вновь обворованы, а дочери его осквернены»^{309}

. Город Матхура разделил ту же судьбу, а Агра едва ее избежала. Абдали вернулся в Афганистан, подтвердив обладание Синдом, а также Кашмиром и Пенджабом. В 1760–1761 годах он возвратился и нанес сокрушительное поражение маратхам при Панипате. Достаточно сказать, что в конце 1750-х годов посягательства Британии на Бенгалию не были чем-то необычным. По стандартам того времени их можно даже назвать умеренными. По известному заявлению Клайва в парламенте, где, вероятно, рассматривалась его деятельность в Индии, возможности, открывшиеся после Плесси, выглядели почти невообразимыми.

Великий принц зависел от моей прихоти. Пышный город был в моей власти. Богатейшие банкиры соперничали между собой за мою благосклонность. Я входил во все сокровищницы, заполненные доверху золотом и драгоценностями, двери которых распахивались предо мной одним. Господин председатель, в тот миг я был поражен собственной умеренностью!^{310}

Не было, по тогдашним понятиям, ничего особенно нового или вопиющего и в способе, которым Клайв и его приспешники устроили так называемую «революцию». Доказано, что в то время Бенгалия, хоть и не была «оазисом в охваченной войной Индии», оставалась все же более стабильной и процветающей, чем другие провинции империи Моголов. «На протяжении почти всего XVIII века набобы и британцы умудрялись поддерживать некий вид единства на территории в сотни миль до долины Ганга, минимум до Патны. Под их прикрытием заминдары установили вполне стабильный порядок»^{311}

. Этот регион стал очень привлекательным для иностранных путешественников, и такое положение дел они не хотели нарушать. «Революция» Клайва была устроена только для смещения неугодного набоба. Она задумывалась не для смены существующего порядка, а скорее ради стабилизации.

Тогдашнее процветание Бенгалии, а также ее независимость восходят к началу века и к назначению того, кого позже, через 10 лет после «могольской войны Чайлда», назовут Муршид Кули-хан. Рожденный в семье брахмана в Деккане, носивший множество имен, Муршид Кули-хан был найден, обращен, усыновлен, а затем представлен на службу Моголам в качестве одного из персидских эмиров Аурангзеба в Декане. Выдающиеся способности завоевали ему диван, или звание канцлера Хайдарабада. Оттуда он был послан собирать дань с Бенгалии. Как и его предшественники Шер-шах и Тодар Мал, он составил новый список налогов, учредил эффективную систему сбора, которым занимались в основном индусы (или те, кому ее перепоручали), и безжалостно оную насаждал. Также он перевел большинство джагиров из самых богатых частей Бенгалии в менее облагаемые налогами регионы в Ориссе. То, что сейчас называют Западной Бенгалией и Бангладеш, стало преимущественно землями кхалсы, другими словами — их доходы с земель причитались императору благодаря блистательному дивану.