История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

Но геройствовать было уже поздно. Слишком много молодых солдат было убито; слишком много мирных жителей погибло во время бомбардировок; немецкий народ нельзя было обмануть снова. Тем не менее, следует отметить, что даже в конце 1944 года многие немцы все еще верили в Гитлера и в мечту о Lebensraum. Великий писатель Гюнтер Грасс в автобиографии рассказывает, что, когда в июле того же года провалился заговор Штауффенберга с целью убийства Гитлера, он присоединился к соседям, осуждавшим заговорщиков как «выводок вероломных аристократов».

Тем не менее, к 1944 году Гитлер знал, что он побежден. Его физическое состояние чрезвычайно ухудшилось. Он шаркал при ходьбе, и его черты лица напоминали изможденного и сломленного старика. В последний год жизни он вел все более затворнический образ жизни и редко показывался толпе или войскам, и по мере отступления в Германию он проводил все больше времени в своем специальном поезде. Альберт Шпеер описывает случай, произошедший однажды вечером, когда он сидел с Гитлером «в его вагоне-ресторане, отделанном панелями из красного дерева».

«Обеденный стол украшали элегантные серебряные столовые приборы, хрусталь, дорогой фарфор и букеты цветов. За обильным ужином никто из нас сперва не заметил товарный поезд, остановившийся на заднем пути. Из вагона для перевозки скота на поглощавших ужин людей таращились оборванные, изголодавшиеся немецкие солдаты, среди которых были и раненые. Заметив в паре метров от себя эту мрачную картину, Гитлер вздрогнул и, даже не поприветствовав солдат, приказал лакею задернуть шторы. Вот так во второй половине войны прошла встреча Гитлера с простыми фронтовиками, такими, каким когда-то был он сам»[222]

.

Я бы сказал, что декабрьский день 1941 года, когда передовой немецкий патруль сквозь туман и снег смутно увидел крыши московских зданий, а немецкая армия еще не знала поражений, был высшей точкой. Если это действительно так, то битва за Сталинград, возможно, битва века, закончившаяся в начале 1943 года капитуляцией немецких войск, стала переломным моментом в русско-германской войне. Два года спустя русские бомбы и снаряды превратили Берлин в руины, подобные сталинградским. До конца войны русский колосс потерял 9 млн человек, еще 18 млн были ранены, а 4,5 млн оказались в плену, из которого вернулось только 1,8 млн. Считается, что погибло около 18 млн советских гражданских лиц.

Как уже говорилось ранее, Гитлер уже давно был одержим идеей создания немецкого народа численностью 200 млн человек, заселившего территории от Германии до Москвы. Он сказал своим генералам на последнем совещании перед началом «Барбароссы», что уничтожение России – это «настоящая» война; это война, которую он всегда намеревался вести. В ретроспективе его решение о вторжении в Россию было самым роковым в его карьере. Он допустил три просчета.

Во-первых, он переоценил недовольство русского народа советским режимом и недооценил его боевой дух и преданность матери-России. Он был виновен в «невежественной снисходительности, в основном расово мотивированной» к тому, что он считал «примитивным славянским обществом».

Во-вторых, решив спасти Муссолини в Греции, он отложил начало «Барбароссы» с середины мая, как планировалось первоначально, до третьей недели июня. Эта шестинедельная задержка привела к тому, что вермахт не смог достичь зимних квартир, взять Москву и Ленинград и завершить кампанию в соответствии с первоначальным планом задолго до наступления жестокой русской зимы. Предполагая тот же темп продвижения, немцы заняли бы Москву и Ленинград к октябрю, комфортно грели бы ноги у огня и распоряжались бы столицей и нервным центром Советского Союза. В ретроспективе это решение фатально изменило весь ход кампании.

В-третьих, передав управление захваченными русскими территориями кровожадным, развращенным преступникам из войск СС, Гитлер потерял возможность завладеть умами и душами многих русских в западных областях. Вместо этого он породил ожесточенное сопротивление, которое истощило ресурсы немецкой армии и поставило под угрозу ее снабжение. Это была глупая и фатальная ошибка.

Одному Богу известно, каков был бы исход всей войны и сколько бы она продолжалась, если бы Советский Союз, потеряв столицу и центр коммуникаций, капитулировал и заключил бы сепаратный мир.