История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

Русское вторжение в Германию: сокрушение жизни, собственности, имущества и экономики

Финансовая история Германии в ХХ веке столь увлекательна и страшна, потому что страна пережила сильнейшие бедствия, хуже любой чумы или холеры. Состояние Германии, обстановка в стране в конце Второй мировой войны были еще хуже, чем в Японии. Гитлер верил, что в конце концов западные союзники вмешаются, чтобы спасти Германию от Советского Союза, и поэтому требовал, чтобы вермахт – или то, что от него осталось, – продолжал сражаться на Восточном фронте. К январю 1945 года наступающие русские войска насчитывали 3 млн человек против, возможно, 450 000 немцев, возраст которых варьировался от 14 до 60 лет. У них не было никаких шансов, но они сражались с храбростью и упорством отчаяния и заставили Красную Армию дорого заплатить за победу. В Берлине шли бои за каждую улицу и каждый дом. Все это еще больше разозлило советских солдат.

Зимой 1945 года, когда Красная Армия вошла в Восточную Пруссию и затем в Германию, она была одержима жаждой крови и мести. Немецких солдат, пытавшихся сдаться в плен, расстреливали на месте. В январе этого года 5 млн немецких гражданских лиц, спасаясь от страшного гнева русских, бежали на запад, навстречу британским и американским армиям. Длинные караваны людей с предметами первой необходимости, запряженных в повозки, телеги и старые автомобили, пробирались по занесенным снегом дорогам. Многие везли ценные вещи, произведения искусства, свернутые в трубки картины и свои сбережения в золоте и драгоценностях, уложенные в ранцы. Документально подтвержденные истории о том, что с ними случилось, – это мрачное чтение.

Когда русские танковые колонны настигли эти жалкие караваны, русские использовали тяжелые танки как бульдозеры, прорываясь сквозь колонны и раздавливая людей и повозки, подобно огромным паровым каткам. Тех, кто проваливался в глубокий снег по колено, расстреливали из пулеметов. С живых и мертвых снимали часы, кольца, сапоги и меховые рукавицы. Клич мести русских звучал так: «Khleb za khleb, krov za krov!» – «хлеб за хлеб, кровь за кровь». Такова жизнь, когда Четыре всадника снова в седле!

Не было никакой возможности сохранить богатство перед лицом этой беспорядочной резни. Однако после капитуляции большинство зверств прекратилось, хотя продовольствие было в отчаянном дефиците. Немецкие беженцы начали возвращаться в разграбленные, разоренные дома, но, по крайней мере, еще оставались сельскохозяйственные угодья. В первые месяцы оккупации цены на акции были освобождены от нацистского контроля, и рухнули даже неофициальные котировки. В течение следующих пяти безрадостных лет батончики «Херши», «Лаки Страйк» и куски угля служили самой ходовой валютой по всей Германии.

До создания индекса Commerzbank в 1956 году данных по фондовому рынку Германии не существует. Только менее точные индексы, рассчитанные Гиленом, Бундесамтом и Рейхсамтом, дают общее представление о направлении и величине движений рынка до этого момента.

● В первом десятилетии XX века немецкие акции были сильными, достигнув максимума в 1912 году.

● Политические беспорядки в Европе и начало Первой мировой войны вызвали резкий спад, поскольку война затянулась.

● В 1913 году немецкая марка стоила 2,38 доллара США.

● После капитуляции Германии в 1918 году она упала до 7 центов.

● К 1922 году один цент США стоил 100 марок.

Позже некоторые эксперты обвинили в этом резком спаде и гиперинфляции, которая его сопровождала, наложенные на Германию союзниками обременительные репарации. В действительности крах валюты и гиперинфляция имели с репарациями очень мало общего.

В третьем десятилетии немецкие акции сначала пострадали от гиперинфляции, но затем они испытали улучшение на мировом бычьем рынке конца 1920-х годов. После того как Гитлер пришел к власти и экономика начала выправляться, цены на акции выросли, и в течение всего следующего десятилетия их реальная доходность составляла 6,5 % в год – лучший показатель реальной доходности во все еще нездоровом мире. Однако после того, как первоначальный эйфорический рост в 1940 и 1941 годах закончился в подмосковных снегах, немецкие акции падали до конца десятилетия. За десятилетие 1940-х годов они упали на 6,4 % в год в номинальном выражении, и минус 10,3 % в год с поправкой на инфляцию. К 1949 году они потеряли две трети своей покупательной способности 1940 года. Это цифры, которые были получены Димсоном, Маршем и Стонтоном из Лондонской школы бизнеса, но я подозреваю, что они будут первыми, кто скажет, что точность десятичных долей весьма сомнительна.

Еще хуже обстояли дела с немецкими государственными облигациями, покупательная способность которых снижалась со скоростью 20,8 % в год: иначе говоря, в течение десятилетия они потеряли 90 % от покупательной способности 1940 года. Государственные векселя были лучше, падая всего на 2,4 % в год, хотя во время гиперинфляции 1923 года немецкие владельцы векселей потеряли все.