История ИП. История взлетов и падений одного российского индивидуального предпринимателя

Сердце мое ушло в пятки. Когда он выложил видео боя в интернет, то кровь в моих жилах буквально застыла. Он ударил соперника так, что тот просто, как подкошенный, завалился на ринг и при попытке встать падал снова и снова.

Сразу после его боя и отмены нашего поединка я заболел. Это было ожидаемо, потому что у спортсменов всегда на пике формы бывают простуды. Вообще, заболели, по-моему, все мы, а Сергей чуть ли не больным выходил на свой тестовый поединок. Я решил, что должен выздороветь, собраться и все равно постараться победить.

К новому турниру я не мог выстроить полноценный тренировочный процесс, потому что в конце апреля собирался с другом в Лондон на семинар Тони Роббинса.

По графику после Лондона все было очень плохо. В Тюмени я должен был провести всего две недели и потом улетал снова. Это была поездка на север, где я должен был отработать шесть дней, каждый вечер меняя город, а днем читая лекции. По возвращении из этой поездки у меня осталось бы всего три недели до соревнований. Было очевидно, что если, уехав на север, я прерву тренировки, то потеряю форму. И в этом случае я буду не готов к спаррингам, которые нужно вести в финальный этап подготовки. Без спаррингов я проиграю бой.

В Лондоне по вечерам я проходил по 15–20 километров. Я решил использовать время в отъезде для похудения, ведь наш поединок должен был пройти в полутяжелой весовой категории. Мне нужно было скинуть несколько килограммов, и лондонский отпуск был лучшим временем и местом для этого. Приехал я легким и в тонусе.

Сразу после Лондона тренировки начались с того, что мы с Русланом вернули меня в отличное физическое состояние. Отношения наши были уже просто космическими. Мы научились работать друг с другом, и нас объединяла цель. Как-то он сказал, что готов тренироваться со мной хоть каждый день с утра до вечера, лишь бы я выиграл бой. Для меня это очень много значило.

Тренировки были ударные, и уже через неделю после возобновления тренировочного процесса утомить меня было практически невозможно. Я мог сходить на индивидуальную тренировку к Руслану, потом на групповую, а позже поехать в другую спортшколу на еще одну групповую, и с нее я иногда ехал играть в футбол или бегал по набережной.

Касательно поездки на север Руслан принял серьезное решение, за которое я безмерно ему благодарен. Он сказал, что поедет со мной.

Неделю я жил в диком графике: днем читал лекции, вечером тренировался, а в ночь мы меняли город. Так было каждый день. Где мы только ни проводили тренировки: иногда в подвалах прямо во время женского шейпинга – нам просто выделяли уголок, иногда в профессиональных суровых северных залах или в отельных небольших помещениях. Мы работали на износ.

По прилете в Тюмень Руслан отправился домой, а я поехал в зал, где планировал отработать с моим спарринг-партнером Юрой несколько раундов. В итоге я провел всего один раунд и выиграл его. Это был первый раунд за всю подготовку, который я у него выиграл. Он был так зол на меня, что я испугался, с улыбкой на лице попросил присудить мне победу и убежал в раздевалку.

Впереди меня ждали три недели спаррингов. С Русланом мы сформировали команду спарринг-партнеров, которые были по антропометрии схожи с Сергеем. Каждого я буквально высматривал и приглашал целенаправленно поработать со мной. На поиск спарринг-партнеров я потратил несколько недель и многих нашел просто в Инстаграме.

Началась работа на ринге. Я себя неплохо показывал, у меня не было рисунка боя. Почти все меня били, потому что я не знал, что делать. У меня отсутствовала тактика, и мы не очень понимали, что делать в самом бое на турнире.

Как-то я должен был по работе уехать в Екатеринбург. В тот день в наш зал пришел Сергей, чтобы провести спарринг со своим товарищем. Я попросил Руслана остаться и записать их тренировку на видео. Он отправил ее мне, и я пересматривал полученные три минуты спарринга часами прямо за рулем по пути в Екатеринбург. В какой-то момент меня осенило. Я заметил, что Сергей все время работал по одной и той же схеме. Он бил двойку «левый-правый», а потом закрывался. Еще у него была интересная особенность – если по нему наносили больше двух ударов, то на третьем он переставал двигаться корпусом, замирал на ногах и просто поднимал руки.

С десятками восклицательных знаков я написал Руслану два слова. Это были слова «ближний бой». Я предложил, что не буду бегать от Сергея и не буду работать на расстоянии, а сделаю то, чего он точно от меня не ждет. Я решил просто пойти на него комбинациями из 7–8 ударов, ожидая, что на третьем он точно закроется, и я смогу донести несколько. Руслан согласился.

Уже на следующий день мы сложили тактику и решили, что дадим Сергею почувствовать, будто он может меня нокаутировать. Мы предположили, что он «полетит» на меня, поэтому было принято решение, что в первую минуту я вообще не стану ему отвечать – должно было сложиться впечатление, что меня можно добивать. Включиться я должен был в тот момент, когда он чуть подвымахается. Этот момент в бою всегда чувствуется, когда соперник «задышал».