История иудаизма

К концу X века роль судей, принимавших прецедентные решения (которые часто затрагивали личный статус, авторитет в общине или религиозные обычаи), начали брать на себя знатоки из других центров раввинистической учености: Кордовы, Кайруана, Лукки. Сохранилось множество респонсов Моше бен Ханоха, который, по преданию, в X веке принес талмудическое знание в Испанию, основав там ешиву; согласно «Книге преемственности», «все вопросы, которые прежде слали в те академии, теперь направляли ему». В респонсах часто приводятся примеры из Талмуда (а в исламских странах — примеры из респонсов гаонов) как прецеденты, исходя из которых разрешаются вопросы современности. Однако в христианских странах раввины, стремясь дать четкие ответы на вопросы, в целом полагались скорее на собственные логические суждения (включавшие казуистику на основе текстов Библии или Талмуда). Корпус респонсов того или иного раввина мог быть весьма велик, и решения таких раввинов все чаще объединялись в книги на благо будущих поколений. Так, умерший в эльзасской тюрьме в 1293 году р. Меир бен Барух из Ротенбурга, сам выдающийся посек

[113], к чьему авторитету прислушивались евреи Франции и Германии, начал собирать в своей ешиве коллекцию респонсов ашкеназских раввинов за предшествующие 300 лет. Получившиеся в результате несколько томов в период позднего Средневековья часто переписывались и стали важным источником еврейского права [4].

Благодаря этим двум факторам — изучению Талмуда ради самого процесса изучения и необходимости адаптировать заповеди Торы к практической жизни — появились еще два жанра ѓалахической литературы, призванные разъяснять трудные случаи для простых евреев, неспособных постичь эзотерическую диалектику Талмуда. Предполагалось, что евреи будут либо изучать эти новые труды сами, либо (что происходило чаще) советоваться с местным раввином, разбирающимся в ученых текстах. В первом из этих жанров — хидушим

(«новшествах»), составлявшихся раввинами Германии и Франции в XII веке, изощренная талмудическая диалектика применялась к правовым вопросам, не освещенным в самом тексте Талмуда: тем самым сфера применения ѓалахи распространялась на современную жизнь. Другим жанром мы обязаны ряду авторитетных раввинов, которые решили кодифицировать и структурировать растущие объемы правовой литературы, чтобы евреи, недостаточно погруженные в талмудическую ученость, могли самостоятельно разобраться в нормах права. В XI веке р. Ицхак Альфаси (Риф) в Фесе начал, а ближе к концу жизни в Испании завершил труд «Сефер ѓа-ѓалахот» («Книга ѓалахот

») — дайджест юридических заключений из текста Талмуда, сопровождаемый авторитетными сводками норм, установленных гаонами. В некоторых случаях он устанавливал и собственные правила, позволявшие определить, как поступать, если в Талмуде тот или иной вопрос был оставлен открытым. В написанной по-арабски «Сефер ѓа-мицвот» («Книге заповедей»)[114]

Хефеца бен Яцлии, современника Рифа и одного из последних вавилонских ученых, оказавших прочное влияние на западных раввинов, заповеди были разделены по темам на тридцать шесть глав; в каждой главе повеления и запреты приводились по отдельности и сопровождались цитатами из соответствующих библейских и раввинистических источников [5].

Оба эти свода активно использовал Маймонид в труде «Мишне Тора» («Повторение Торы»), написанном в Египте во второй половине XII века. По мнению Маймонида, в его эпоху знание пришло в упадок, ради преодоления которого он и изложил в своем труде ясным и красивым языком на мишнаитском иврите все аспекты еврейского права, не осложняя текст обоснованиями или источниками записанных постановлений. Этот революционный труд нельзя даже сравнить с компендиумом Хефеца бен Яцлии, ибо Маймонид составлял не пособие по изучению Талмуда (в своей работе он даже ни разу не ссылается на Раши), а практическое жизненное руководство. Стремление к доходчивости и завершенности, свойственное Маймониду и его младшему современнику Эльазару бен Йеѓуде, написавшему в Вормсе простой и ясный ѓалахический свод для евреев Германии и Северной Франции, входило в противоречие с оригинальностью мышления и новаторством тех раввинов, которые самозабвенно предавались введению хидушим, постоянно расширяя рамки ѓалахи.