История Карла XII, короля Швеции

Таков был турецкий император, у коего король Швеции искал для себя убежища. Оказавшись в его владениях, Карл незамедлительно отписал ему. Сохранилось несколько списков с этого письма от 13 июля 1709 г., но теперь все они почитаются недостоверными. Из тех, кои были у меня в руках, все без исключения написаны в тоне высокомерном, свидетельствующем скорее о неустрашимости автора, нежели соответствующем его положению. Султан ответил лишь в конце сентября. Блистательная Порта[58]

дала почувствовать Карлу всю разницу между турецким императором и королем какой-то части Скандинавии, к тому же еще христианином и побежденным беглецом.

Да и на самом деле, оказавшись в Турции, Карл превратился в почетного пленника. Тем не менее он вынашивал планы обращения Оттоманской Империи противу своих врагов и лелеял надежду возвратить под свое владычество Польшу и покорить Россию. В Константинополе у него был посланник, но более всех других послужил ему граф Понятовский, который отправился в турецкую столицу как частное лицо и за недолгое время сделался необходимым королю, приятным Порте и стал опасен даже великим визирям[59]

.

Весьма изрядно помогал ему португальский еврей Фонеска, обосновавшийся в Константинополе в качестве врача. Человек сей отличался ученостию и проницательным умом, ловкостью в делах и, быть может, был единственным философом среди всей своей нации. Его занятия открывали ему доступ к Порте, а часто и к доверию визирей. Я хорошо знал его в Париже и во многом основывался на беседах с ним. Граф Понятовский сам говорил и писал мне, что ему удалось передать письмо к султанше валиде[60]

, матери царствующего императора; сын ее сначала обращался с ней пренебрежительно, но в то время она уже приобретала влияние в серале. Некая приближенная к сей принцессе еврейка очаровала ее своими постоянными рассказами о подвигах шведского короля. Благодаря той тайной склонности, каковая свойственна почти всем женщинам, к людям необыкновенным, даже если они никогда оных и не видели, султанша возглавила в серале партию сего государя и называла его не иначе, как своим львом. «Когда же, наконец, ты поможешь моему льву пожрать этого царя?» — спрашивала она у своего сына-султана и дошла даже до того, что преступила жесткие законы сераля, собственноручно написав несколько писем к графу Понятовскому, каковые и до сего времени еще у него сохраняются.

Короля с почестями сопровождали через пустыню, некогда именовавшуюся Гетской, до Бендер, и турки озаботились, дабы у него в пути не было никакого недостатка. Одновременно его свита значительно пополнилась теми из поляков, шведов и казаков, которым удалось спастись от московитов. Когда он доехал до Бендер, с ним было уже тысяча восемьсот человек, и всем им предоставили жилище и пропитание за счет султана.

Король пожелал встать лагерем под Бендерами, чтобы не жить в самом городе. По приказу сераскера Юсуф-паши для него поставили великолепный шатер, и то же самое было сделано для всех знатных особ его свиты, а через некоторое время Карл велел построить в том же самом месте небольшой дом. Его примеру последовали офицеры, солдаты же соорудили некое подобие казарм. Таким образом, лагерь сей превратился как бы в маленький город. Король еще не излечился от раны, и у него из ноги пришлось извлечь загнившую кость. Но как только смог он сесть в седло, то сразу же возобновил обыкновенные свои труды, вставал раньше света, загонял каждый день трех лошадей и занимался обучением солдат. Иногда ради забавы он играл в шахматы. И если мелочи могут показывать человека, то стоит сказать, что в игре сей Карл всегда ходил королем и употреблял его чаще всех других фигур, отчего и проигрывал все партии.