История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Такой катастрофой закончилась борьба, возникшая по поводу гермесианства между духовной и светской властью. Но хотя главный противник последнего был устранен, однако иезуитская партия не была сломлена, и, напротив, с еще большим ожесточением продолжала громить врагов церкви, т. е. гермесианцев и восхвалять доблестного поборника ее, архиепископа Клеменса-Августа, которого крайние паписты не преминули провозгласить даже «Афанасием великим

» XIX века

26

. Гермесианды продолжали отстаивать честь своего учителя и его школы, но как трудно было им прать против рожна, показал весьма любопытный эпизод этой борьбы, происшедший за несколько месяцев до ареста архиепископа. Самыми стойкими и ревностными защитниками Гермеса и его богословия были профессора Элвених и Браун, и особенно первый, еще в 1838 году издавший на латинском языке сочинение, в котором, с философскою основательностью изложив философски-богословскую систему Гермеса, показал всю неосновательность обвинения его в ереси. Но так как у Клеменса-Августа, очевидно, нельзя было добиться правды для их невинно осужденного, по их убеждению, учителя, то эти мужественные профессора решили даже отправиться в Рим, чтобы там лично перед папой высказать свои основания в пользу Гермеса и его богословской школы. Правительство, начавшее сильно тяготиться этими спорами, дало им позволение на это, и они действительно отправились в Рим, куда и прибыли в конце мая 1837 года. Но там приняты уже были все меры к тому, чтобы миссия их кончилась ничем. И действительно, там их сразу ввергли в самое осиное гнездо злейших врагов их учителя и отдали их в распоряжение генерала иеизуитов Роотанна, которому поручено было исследовать их дело, хотя он, именно, и руководил всей интригой против Гермеса. Со свойственным ему искусством он начал истощать терпение профессоров, стараясь возможно дольше затянуть дело. Только через месяц им удалось добиться аудиенции у папы, который однако не дал им никакого определенного ответа, заметив им только: «я думаю, что вы прибыли в Рим не для того, чтобы учить св. престол, а чтобы поучиться от него». Между тем генерал иезуитов продолжал с гордым пренебрежением помыкать ими. Прежде всего, он поручил им перевести на латинский язык все сочинения Гермеса. Труд был громадный, но профессора засели и за него. Когда они, однако, перевели часть их (именно часть «Введения») и представили Роотанну с объяснительной запиской, то последний от лица папы выразил им неудовольствие, что они слишком медленно ведут дело и намеренно затягивают его. Им-де следовало бы уже раньше сделать этот перевод и привести его с собою в Рим, а они только теперь приступили к нему. Кроме того, они начали с положительной части «Введения», а следовало бы начать с философской, в которой, именно, и заключаются главнейшие заблуждения Гермеса. К чему все эти промедления и уловки? «Во всем этом, писал им генерал иезуитов, святой отец усмотрел бесполезные проволочки и такое поведение, к которому не привыкли в Риме. Если бы могло оставаться какое-нибудь сомнение, правильно ли осуждено учение Гермеса, то в виду Acta Hermesiana (сочинения Элвениха) оно должно исчезнуть. К чему еще дальнейшие переговоры»? Такое беззастенчиво высокомерное отношение показало профессорам, что дело их погибло. От Рима, очевидно, они не могли надеяться на беспристрастное исследование. Они попытались еще раз обратиться к государственному секретарю папы, кардиналу Ламбрускини, умоляя его расследовать дело, и подали записку на имя самого папы. Но их последнее письмо Ламбрускини возвратил им не распечатанным, сопроводив его запиской, в которой, между прочим, писал: «Вы вступили на путь заблуждения. Вместо того, чтобы подчиниться, вы хватаетесь за выдуманное янсенистами distinctio juris et fact! He пишите мне впредь. Дело кончено – causa finita est, и да кончится с ним и самое заблуждение».