История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Собрав как можно больше французских раненых, о которых с готовностью брались заботиться бельгийские крестьяне, Наполеон приказал подобрать и нескольких прусских офицеров, собственной кровью заплативших за силу своих чувств. Он обратился к ним с любезной и великодушной речью и сказал, что ненавидимая пруссаками Франция не отплатит им ненавистью. Хотя она и угнетала их во время последних войн, то были справедливые и неизбежные санкции за их агрессию 1792 года, Пильницкую декларацию, манифест герцога Брауншвейгского и войну 1806 года. Они были достаточно отомщены в 1814 году; настало время положить конец кровавым столкновениям. Он постарается покончить с ними, заключив в скором времени мир, и, в качестве свидетельства своих мирных намерений, хочет позаботиться о них как об офицерах собственной гвардии.

Речь Наполеона, тотчас переведенная на немецкий язык, была благосклонно принята несчастными, которым он, покидая, отдал честь и которые в ответ отдали честь ему своими слабеющими руками. Эта сцена, описанная в газетах, была призвана умерить чувства германцев, если победа не изменит нам в ближайшие сутки.

Добравшись до высот Бри, Наполеон спешился и стал дожидаться результатов разведывательных рейдов в направлении Катр-Бра. Сохраняя присущую ему свободу ума, он беседовал с генералами о самых разнообразных предметах – о войне, политике и партиях, разделявших Францию, о роялистах и якобинцах, – выказывал удовлетворение тем, что было сделано в последние два дня, и выражал надежду, что в последующие дни будет сделано еще больше. Во время беседы он получил первое донесение от офицеров, посланных в Катр-Бра, и узнал, что они обнаружили там не Нея, а только англичан. Наполеон почувствовал сильнейшее недовольство, велел отправить маршалу еще один приказ выдвигаться, не считаясь с англичанами, которых захватят с фланга, если они продолжат сопротивление, предписал Мутону ускорить движение к Катр-Бра и готовиться к выступлению гвардии. Затем Наполеон приготовился к отбытию сам, чтобы руководить движением лично.

В ту же минуту ему доставили донесение генерала Пажоля, который с рассветом отправился по следу пруссаков. Это довольно примечательное донесение сообщало, что некоторое количество беглецов и пушек обнаружили на пути в Намюр, то есть в направлении Льежа. Из этого можно было вывести, что пруссаки решили вернуться на Рейн и, предоставив англичанам опираться на море, намерены продолжать кампанию с австрийцами и русскими. Наполеон ничуть не поверил в подобное решение с их стороны. Он предполагал, что Блюхер, насколько он его знал, попытается соединиться с англичанами перед лесом Суань или за ним, а потому пруссаков следует искать в направлении Вавра. Однако на войне, как и в политике, не следует быть рабом вероятности и, не переставая опираться на нее в своих расчетах, следует держать ум открытым всем возможностям. Наполеон так и поступил.

Груши находился в ту минуту при нем. Он дал маршалу устные инструкции, которые настолько вытекали из положения, что их можно было предсказать еще до того, как они были высказаны. Наполеон рекомендовал неотступно преследовать пруссаков, довершить их разгром или хотя бы помешать быстро восстановить силы, ни на минуту не терять их из виду, маневрировать так, чтобы постоянно оставаться в сообщении с французской армией, и неизменно держаться между нею и пруссаками. Груши, напуганный тем, что будет предоставлен себе в этих непростых обстоятельствах, скромно выразил на этот счет сожаление, а также растерянность от того, что ему придется угадывать, по какой дороге направились пруссаки. Наполеон отвечал, что для сообщения со штаб-квартирой у него есть большая дорога от Намюра в Брюссель, а потому он в любую минуту сможет запросить и получить предписания; что донесение Пажоля может вызвать сомнения относительно направления движения пруссаков, но стоит ему только послать кавалерию на Вавр с одной стороны и на Намюр с другой, как через несколько часов он узнает, какого направления ему следует придерживаться.

Сев верхом на лошадь, Наполеон еще раз повторил: «Главное, живо тесните пруссаков и оставайтесь в сообщении со мной через ваш левый фланг». Действуя по приказу Наполеона, Груши немедленно отбыл и тотчас выдвинулся на Намюрскую дорогу, где Пажоль обнаружил беглецов и пушки. Наполеон оставил ему корпус Жерара (4-й), сократившийся до 12 тысяч человек, корпус Вандама (3-й), сократившийся до 13 тысяч, Пажоля с 1800 солдатами и Экзельмана с 3200. Кроме того, он оставил маршалу дивизию Теста численностью около 3 тысяч пехотинцев. В целом Груши получил около 33 тысяч солдат, не считая дивизии Жирара, потерявшей всех своих генералов и насчитывавшей не более 2500 человек. Она отошла назад, чтобы восстановить силы, позаботиться о раненых и охранять Шарлеруа, избавив Груши от необходимости оставлять там другое подразделение.