История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

С Неем, Мутоном (у которого осталось две дивизии), гвардией, кирасирами Мило и дивизией Сюбервика, взятой у Пажоля, Наполеон намеревался увести с собой около 70 тысяч человек. Этих сил было довольно, чтобы одолеть англичан, если только из-за какой-нибудь огромной ошибки или несчастья ему не придется сражаться с двумя армиями.

Наполеон покинул высоты Бри около 11 часов утра и галопом передвинулся на большую дорогу из Намюра в Катр-Бра, чтобы посмотреть, что на ней происходит. Гвардия готовилась сниматься с биваков, Мутон двигался на Катр-Бра и уже добрался до Марбе. Прибыв на место, Наполеон увидел, что англичане обстреливают дорогу и, похоже, до сих пор не оставили Катр-Бра, что доказывало, что Ней еще не начинал движения. Однако подойдя еще ближе, Наполеон увидел, что англичане постепенно отходят, заметив с высоты Катр-Бра приближение нашей пехотной колонны. Между тем ни одна часть войск Нея не начинала движение. Поблизости виднелся 1-й корпус д’Эрлона, занявший самую близкую к Катр-Бра позицию, поскольку не сражался накануне и даже не устал. Наполеон послал д’Эрлону приказ к выступлению и сам передвинулся вперед, следом за отступавшими англичанами. Он прибыл быстро, но чтобы 70 тысяч человек прошли через единственный проход и мост в Женапе, находившийся на Брюссельской дороге, могло не хватить и трех часов. Если бы погода осталась ясной, удалось бы к четырем часам подойти к лесу Суань перед позицией Мон-Сен-Жан и дать сражение с четырех до девяти часов. Однако затянутое тучами небо обещало разразиться одной из тех летних гроз, которые за несколько минут покрывают все дороги непролазной грязью.

Легкая конница, брошенная через поля на правом фланге, заметила между Марбе и Катр-Бра полегшие от прохода многочисленных войск хлеба. Это указывало на то, что один из прусских корпусов двинулся дорогой на Тийи, ведущей к Вавру вдоль течения Диля, и полностью разрушало предположение об отступлении пруссаков к Рейну. Не имея в ту минуту при себе Сульта, Наполеон воспользовался помощью Бертрана, чтобы задать Груши более точное направление, нежели то, что было предписано устно двумя часами ранее. Он предписал ему направляться на Жамблу, находившийся на пути в Вавр и соединенный старой римской дорогой с Намюром и Льежем. Он рекомендовал маршалу произвести надежную разведку во всех пунктах; не упускать из виду, что пруссаки могут испытать искушение отделиться от англичан и вернуться к Рейну, но могут захотеть и соединиться с ними, чтобы дать второе сражение в окрестностях Брюсселя. Наполеон предписал Груши идти неотступно по их следам, дабы раскрыть их истинные намерения; держать все дивизии сосредоточенными на участке в одно лье и оставлять на дороге кавалерийские посты, дабы поддерживать постоянное сообщение со штаб-квартирой.

В Катр-Бра Наполеон встретился с Неем и из его собственных уст узнал о причинах последних колебаний. Удрученный событиями, случившимися накануне, маршал не решился выдвигаться, ибо по-прежнему считал, что имеет дело со всей английской армией, и не сделал ни шагу вперед, пока не увидел, что англичане отходят, завидев Мутона. Он старался найти извинение своей медлительности, и Наполеон, не желая усугублять его волнение, ограничился несколькими замечаниями, лишенными, впрочем, всякой горечи. Однако солдаты догадывались, что храбрейшего из храбрых есть в чем упрекнуть, и не замедлили пустить слух, что Огнеголовый

, как они прозвали знаменитого маршала, получил нагоняй.

В итоге прохождение войск через Катр-Бра завершилось только в три часа.

Почти в это же время небо, обложенное плотными тучами, разразилось потоками воды, и редкой силы летний дождь затопил всю округу. За несколько минут местность превратилась в одно огромное болото, непроходимое и для людей, и для лошадей. Войска из различных армейских корпусов стали стекаться на две мощеные дороги, из Намюра и из Шарлеруа, соединявшиеся в Катр-Бра в одну. Вскоре она оказалась полностью забитой: солдаты всех родов войск шагали по ней вперемешку друг с другом. Небо продолжало выплескивать накопившиеся в нем запасы воды еще несколько часов, и наши войска постепенно впали в плачевное состояние. Поскольку мощеная дорога всех уже не вмещала, пехоте приходилось пропускать артиллерию и кавалерию; сторонясь, пехотинцы тотчас увязали до колен в жирной земле. Сохранять строй стало невозможно, каждый двигался как хотел и как мог, следуя за колонной кавалерии и артиллерии, видневшейся впереди.