История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Два других моста были атакованы в то же время. Но атака в Лейпхайме не удалась из-за непроходимых болот, а атака в Рейзенсбурге стала более удачной. Генерал Лабассе, вместе с командиром 59-го полка Лакюэ, передвинулся на берег большого рукава Дуная. Австрийцы и здесь разрушили один из пролетов моста, но не достаточно основательно, чтобы помешать французским солдатам починить его и перейти на другую сторону. Полк миновал мост и захватил Рейзенсбург с прилегающими высотами, несмотря на противодействие втрое превышающих его сил. Полковник Лакюэ был убит, сражаясь во главе своих солдат. Увидев, что Дунай перешел только один полк, австрийская конница подоспела на помощь своей пехоте и беспощадно атаковала 59-й, вставший в каре. Трижды она устремлялась на штыки этого доблестного полка, и трижды ее останавливала ведущаяся в упор стрельба из ружей. После достопамятных усилий 59-й полк оставил поле боя за собой.

Поскольку один из трех мостов был взят, генерал Малер к концу дня передвинул всю свою дивизию на Рейзенсбург. Австрийцы не стали отстаивать Гюнцбург, той же ночью отступив на Ульм и оставив французам тысячу пленных и триста раненых.

Полковнику Лакюэ были возданы великие почести. На его похоронах днем 10-го присутствовали собравшиеся в Гюнцбурге дивизии корпуса Нея, почтив единодушным салютом его память. Ней оставил дивизию Дюпона на левом берегу, а на правый отправил дивизии Малера и Луазона, для связи с Ланном.

Наполеон до вечера 9-го оставался в Донауверте. Оттуда он отбыл в Аугсбург, ибо там располагался центр по сбору данных разведки. В Аугсбурге Наполеон оказывался как раз между Ульмом и Мюнхеном, между Швабской армией, которую он окружал, и русскими, о приближении которых ходили повсеместные слухи. Отдаляясь от Ульма на несколько дней, он захотел оставить тамошнее командование в одних руках и, руководствуясь более родством, нежели превосходством, поместил Нея и Ланна под командование Мюрата, что тем весьма не понравилось и вызвало досадные пререкания. Подобные затруднения были неотделимы от установленного во Франции нового режима. Республика имеет свои неудобства в виде кровавого соперничества; но монархия – свои, в виде родственного покровительства. Итак, Мюрат получил в свое распоряжение шестьдесят тысяч человек, чтобы надежно удерживать генерала Мака под стенами Ульма.

В Аугсбурге Наполеон нашел Сульта с четвертым корпусом. Даву утвердился в Айхахе; за ним следовал Мармон; Бернадотт двигался к Мюнхену. Французская армия занимала почти такую же позицию, как в Милане, когда, чудом перейдя Сен-Бернар, оказалась в тылах генерала Меласса и старалась его окружить, но не знала, на какой из дорог может его захватить. Та же неопределенность царила в отношении планов генерала Мака. Наполеон пытался представить, что может тот предпринять перед лицом столь гибельной опасности, и не мог угадать, ибо генерал Мак и сам этого не знал. Нерешительного противника разгадать труднее, чем решительного, и если его нерешительность не приведет вас к гибели завтра, сегодня она может помочь вам обмануть противника. В сомнениях Наполеон приписал генералу Маку наиболее разумный замысел, то есть отступление через Тироль, не остановившись на другом, какой генерал Мак мог задумать, и в самом деле задумал, а именно: уйти по левому берегу Дуная, который охранялся лишь одной из дивизий Нея, дивизией Дюпона. Это отчаянное решение было наименее вероятным, ибо требовало чрезвычайной отваги. Нужно было пересечь дорогу, которой следовали французы и на которой еще оставались их экипажи и обозы, рискуя столкнуться с ними, и прорываться в Богемию. Наполеон не допустил такой возможности и решил только перекрыть дороги в Тироль. Он приказал Сульту подняться по Леху до Ландсберга, оттуда идти на Мемминген, занять его и перекрыть дорогу из Меммингена в Кемптен. В Аугсбурге он заменил корпус Сульта корпусом генерала Мармона, а кроме того, оставил в городе свою гвардию, обычно следовавшую за штаб-квартирой. Сам же стал дожидаться движений армейских корпусов, исправляя их путь при необходимости.

Двенадцатого утром, ровно через месяц после вторжения австрийцев и отступления баварцев, Бернадотт вошел в Мюнхен, оттеснив арьергард Кинмайера и взяв тысячу пленных. Охваченные радостью баварцы встречали французов бурными рукоплесканиями. Невозможно было надежнее и быстрее прийти на помощь союзникам, особенно учитывая, что за несколько дней до того французы находились на оконечности континента, на берегах Ла-Манша. Наполеон тотчас написал курфюрсту, призывая его возвратиться в столицу. Он побуждал его вернуться со всей баварской армией, которая была бесполезна в Вюрцбурге и которой назначалось занять линию Инна совместно с корпусом Бернадотта. Наполеон рекомендовал использовать ее для разведки, ибо баварцы хорошо знала местность и могли дать наилучшие сведения о продвижении русских, которые шли из Вены в Мюнхен.