История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Корпус Даву, первым вступивший в Берлин, успел там отдохнуть. Наполеон направил его на Кюстрин, а от Кюстрина – на столицу Великого герцогства Познанского. Корпус Ожеро, прибывший в Берлин вторым и также отдохнувший, был отправлен на Нетце с заданием двигаться слева от Даву. Еще левее выдвигался корпус Ланна, после капитуляции Пренцлова расположившийся в Штеттине, несколько восстановивший там силы, подкрепленный 28-м легким и снабженный шинелями и башмаками. Ланн получил приказ взять провианта на неделю, перейти Одер и соединиться с Ожеро на Нетце. Неутомимый Мюрат, чья кавалерия небольшими переходами возвращалась от Любека, получил приказ лично прибыть в Берлин, принять командование кирасирами, а также драгунами Бомона и Клейна. Во главе этой кавалерии Мюрат должен был соединиться с Даву в Познани, опередить его в Варшаве и, в ожидании Наполеона, возглавлять все войска, направленные в Польшу. Поскольку русские были еще далеко от Вислы, Наполеон занимался в Берлине многочисленными делами, предоставив своему зятю выдвижение на Польшу и прощупывание повстанческих настроений поляков.

В то время как французская армия, перейдя Одер, собиралась двинуться на Вислу, принц Жером, командовавший вюртембержцами и баварцами совместно с таким искусным офицером, как Вандам, должен был вторгнуться в Силезию, осадить ее крепости, выдвинуть часть своих войск к Калишу и прикрыть таким образом от Австрии правый фланг корпуса, идущего на Познань.

Войска, направленные в Польшу, достигали 80 тысяч человек, 23 тысячи из которых составлял корпус Даву, 17 тысяч – корпус Ожеро, 18 тысяч – Ланна, 14 тысяч – подразделение принца Жерома, наконец, 9–10 тысяч – резерв кавалерии Мюрата. Этих сил было более чем достаточно, чтобы противостоять русско-прусским войскам в первое время.

Корпуса маршалов Сульта и Бернадотта двигались из Любека в Берлин. Им предстояло задержаться в столице на некоторое время, восстановить силы и снабдить солдат всем, в чем ощущался недостаток. Ней прибыл туда же после капитуляции Магдебурга и готовился двинуться на Одер. Таким образом, Наполеон с императорской гвардией, дивизией гренадеров и вольтижеров Удино, остатками резерва кавалерии и тремя корпусами Сульта, Бернадотта и Нея располагал второй армией в 80 тысяч человек, во главе которой должен был двинуться в Польшу и поддержать движение первой.

Даву был посвящен в подлинную мысль Наполеона относительно Польши. Наполеон не скрывал от себя трудностей восстановления разрушенного государства, особенно с народом, чей анархический дух был известен не менее, чем храбрость. Поэтому он решил взяться за это дело лишь при условиях, которые если не обеспечат полный успех, то хотя бы сделают его вероятным. Прежде всего при вступлении на эти северные равнины ему были нужны блистательные победы; ему нужен был единодушный порыв со стороны поляков, способствующий победе и обеспечивающий прочность нового государства, которому предстояло существовать среди трех враждебных держав – России, Пруссии и Австрии. Вслед за французскими войсками он отправил обоз с оружием всякого рода, дабы вооружить восстание, если, как ему предвещали, оно станет всеобщим.

Даву, опережавший армейские корпуса, отправлявшиеся с Одера, начал движение в первые дни ноября. Он объявил своим солдатам, что, вступая в Польшу, они вступают в дружественную страну и следует относиться к ней соответствующим образом. Он двинулся на Познань тремя дивизиями.

В Познани, или Великом герцогстве Познанском, столицей которого является Познань, польский дух проявлялся с особенной силой. Поляки, попав под власть Пруссии, казалось, с б\льшим, нежели остальные, нетерпением переносили иностранное иго. Встречаясь на границе Померании и герцогства Познанского, немцы и славяне питали друг к другу инстинктивное отвращение. Независимо от отвращения, обыкновенного следствия соседства, поляки не забывали, что пруссаки при Фридрихе Великом явились главными виновниками раздела Польши. Склонность к восстанию была, таким образом, более выраженной в герцогстве Познанском, чем во всех остальных частях Польши.

Таково было моральное состояние страны, которую пересекали французы в эту минуту. Попав в места с климатом, столь отличным от привычного и в особенности от климата Египта и Италии, солдаты были, как всегда, веселы, уверены в себе и в самой новизне страны находили скорее поводы к острым шуткам, нежели к горьким жалобам. К тому же за все тяготы их вознаграждал радушный прием местных жителей, ибо в деревнях крестьяне выбегали им навстречу, предлагая провизию и местные напитки.