История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Наполеон захотел, чтобы на подступах к Варшаве корпуса французской армии сдвинулись плотнее, дабы противостоять русским единой массой в 80 тысяч человек и уберечься от неудачи. Он приказал им не искать и не принимать сражения, разве что они окажутся в существенном численном превосходстве, и двигаться с множеством предосторожностей, опираясь на правый фланг и прикрываясь австрийской границей. Предпринять наступление русские могли, лишь перейдя Вислу на левом фланге французов, в окрестностях Торна и тогда французы могли либо оттеснить их к Висле, либо прижать к морю, либо отбросить на штыки второй французской армии, идущей в Познань.

Наполеон предписал Даву передвинуться вправо, как того требовала дорога из Познани в Варшаву, и послать драгун прямо на Вислу, в Коваль, чтобы оказать поддержку Ланну и Ожеро. Ланн, оправившись среди изобилия Бромберга от лишений долгого пути через пески, опережал Ожеро. Ему было приказано подниматься по Висле и, выйдя на соединение с корпусом Даву, сформировать его левый фланг. Ожеро выступил чуть позже и, пройдя той же дорогой, сформировал левый фланг Ланна.

Шестнадцатого ноября и в последующие дни Даву, предшествуемый Мюратом, передвинулся из Познани, где оставил всё в совершенном порядке, на Семпольно, Клодаву, Кутно. Ланн, покинув Бромберг и пройдя, прикрываясь Вислой, недалеко от Торна, снова завяз в песках, которые в этой части течения Вислы встречаются повсюду. Он снова столкнулся с бесплодностью, голодом, запустением и не стал от этого благосклоннее относиться к предстоящей войне. Ожеро следовал за ним и разделял его впечатления, как случалось нередко, ибо многими чертами он был схож с Ланном, хоть и менее одарен и энергичен.

Мюрат и Даву, не испытывая искушения дать сражение без Наполеона, выдвинулись со многими предосторожностями до самых окрестностей Варшавы. Двадцать седьмого ноября их легкая кавалерия оттеснила из Блоне неприятельское подразделение и показалась у ворот столицы. Русские повсюду отступали и уничтожали провиант либо переправляли его с левого на правый берег Вислы. Для отступления им нужно было лишь пересечь Варшаву, которая переставала казаться им надежным местом, по мере того как приближение французов возрождало надежды в сердцах ее жителей. Итак, русские ушли обратно за Вислу и заперлись в предместье Прага, расположенном, как известно, на другом берегу реки. Уйдя за реку, они разрушили мост и затопили или увели с собой все лодки, какие могли послужить для переправы.

На следующий день Мюрат во главе конно-егерского полка дивизии Бомона вступил в Варшаву. Население мелких городов и деревень за Познанью казалось менее экспансивным, чем в Познани, потому что было угнетено присутствием русских. Но в многочисленном населении порывы соразмерны ощущению его силы. Навстречу французам из города выбежали все жители Варшавы. Наконец-то они увидели этих славных и долгожданных французов, а во главе их – блестящего кавалерийского генерала, ныне принца, завтра короля, с такой отвагой и блеском ведущего авангард. Они с восхищением рукоплескали его яркой наружности и героической посадке и приветствовали его тысячекратными возгласами «Да здравствует Император! Да здравствуют французы!». Восторг охватил все классы населения. Радость несчастного народа была горячей, глубокой и несдержанной. Русские уничтожили провиант, но усердие поляков восполнило его недостаток. Население наперебой разбирало французских солдат и офицеров по домам.

Два дня спустя в Варшаву вступила отставшая от быстрой кавалерии пехота маршала Даву. Ее встречали столь же восторженно и с теми же проявлениями энтузиазма. В первое время, когда предчувствие будущих трудностей заглушалось радостью и надеждой, всё казалось таким прекрасным!