История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Мы часто говорили о союзах Франции в то время и не раз говорили, что при осуществлении пугающего феномена всемирной монархии, к счастью, невозможного, Наполеону нужно было постараться иметь в Европе не только врагов, открыто или тайно сговаривающихся против него, ему нужно было попытаться найти себе друга, хотя бы одного. Одержав небывалую победу во Фридланде, спеша положить конец удаленной войне, он по необходимости пришел к мысли о союзе с Россией. Окончательно отдалившись от Пруссии и будучи в высшей степени раздражен коварством Австрии, найдя в России отвращение к союзникам, так дурно ей помогавшим, будучи очарован новизной, прельщающей и самые твердые умы, Наполеон задумал сделать Александра своим союзником. Он завладел его разумом, наполнив голову русского императора честолюбивыми идеями, предложив его ослепленному взору величие, которое легко было сотворить и поддерживать некоторое время, хоть и не вечно, посредством сатисфакций. И Восток, разумеется, представлялся ресурсом, который и мог доставить молодому Александру требуемые сатисфакции, легко вообразимые, но не так легко осуществимые; однако вдруг, в связи с недавними обстоятельствами, это стало нетрудно. Вот уж правда, когда для чего-то приходит время, кажется, что этому благоприятствуют даже самые неожиданные события!

Наполеон втянул турок в войну, побудив их отстаивать дунайские провинции у покорителей Крыма, а Египет – у обладателей Индии. Он обещал им помочь против русских на суше и против англичан на море, послал к ним офицеров для обороны Дарданелл и обязался не подписывать мира без Оттоманской империи и без выгоды для нее. Но несчастный Селим, ненавистный улемам, власть которых хотел ограничить, и янычарам, которых хотел подчинить европейской дисциплине, заплатил за свои благоразумные и великодушные замыслы ужасающим падением. Уже давно улемы выказывали ему глубокое недоверие. Янычары с яростью встречали введение новых войск, известных под названием низам-и джедид.

И те и другие ждали лишь случая удовлетворить свою ненависть. Когда султан потребовал, чтобы янычары, державшие гарнизон в крепостях Босфора и Дарданелл, одели форму низам-и джедид

, те подняли бунт, молниеносно перекинувшийся на янычарские роты Константинополя и соседних городов. Восставшие сбежались в Константинополь и собрались на площади Ат Мейданы с перевернутыми котелками – знаком неповиновения, указывающим на то, что они отказываются принимать пищу от ненавистного владыки. Улемы объявили, что государь, который царствовал семь лет и не оставил потомства и при котором прекратилось паломничество в Мекку, недостоин трона. Муфтий провозгласил низложение Селима и восхождение на трон Мустафы.

Такие известия получил Наполеон в Тильзите 24 июня. По всем признакам новое турецкое правительство было врагом Франции, хотя бы потому, что низложенный султан был ее другом. Наполеон увидел вдруг события на Востоке с другой стороны. Кабинеты Европы давно уже предвкушали скорый раздел Турецкой империи, потому Наполеон и пытался завладеть Египтом, желая захватить долю Франции. Он на время оставил эту мысль, когда в 1802 году думал о примирении Франции со всеми державами, но вернулся к ней, узнав о событиях в Константинополе, и решил воспользоваться распадом нежизнеспособной империи для наилучшего устройства европейских дел и особенно для унижения Англии. Молодую голову побежденного государя так легко было вскружить, поманив его устьем Дуная, Босфором и Константинополем! Наполеон задумал с помощью этих турецких обломков, которые рано или поздно и так попадут в руки России, добиться от нее не только мира, но и тесного, преданного союза, с помощью которого он победит Англию и осуществит на тронах Запада задуманные им революции.

«Манна небесная освободила меня от обязательств перед Портой, – сказал он Александру. – Мой союзник и друг султан Селим низринут с трона в кандалах. Я думал помочь туркам, придать им энергии, научив пользоваться их природной храбростью: то была иллюзия. Следует покончить с нежизнеспособной империей и помешать тому, чтобы ее падение способствовало усилению владычества Англии». И Наполеон развернул перед взором Александра свои новые планы. Нет ничего проще и плодотворнее для Александра и его империи, как стать прочным и искренним союзником Франции. Но союз должен быть всецелым, неограниченным и сопровождаться преданностью взаимным интересам обеих держав. Только союз с Францией и подходит России. Францию обвиняют в желании владеть Италией, Голландией, может быть, Испанией; в создании на Рейне системы, которая ослабляет влияние Австрии и Пруссии на Германию. Но какое России дело до Италии, Голландии, Испании? И разве Германия не питает ревность и тайную ненависть к России, разве Наполеон не оказывает России услугу, ослабляя главные германские державы? А в чем обвиняют Англию? В желании господствовать на море, которое принадлежит всем; в угнетении судов нейтральных стран, в том числе российских; в захвате мировой торговли;