История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

При Уэрте впервые правительство стало уделять внимание нуждам коренного населения страны (что неудивительно, если учесть, что и сам он на три четверти был индейцем). Вместо оскорбительных насмешек над «тупыми и ленивыми» индейцами газеты стали именовать их «бронзовой расой». Во время традиционного празднования Дня Куаутемока (ацтекский вождь, который оборонял Мехико против испанских конкистадоров в XVI веке) правительство впервые направило оркестр столичной полиции для участия в церемонии. Был учрежден этнографический институт, который стремился сохранять и развивать традиционные индейские ремесла. При Уэрте министром федерального правительства впервые в истории страны стал чистокровный индеец – Аурелиано Уруттия, причем занимал он второй по важности пост министра внутренних дел. Конечно, это назначение было произведено прежде всего по политическим, а не по расовым мотивам. Однако Уруттия не отрекся от своих корней и стал направлять в индейские деревни бригады специалистов, помогавших развивать медицинскую и образовательную системы, которых во многих уголках страны еще не было.[311]

Что касается аграрной реформы, то сначала Уэрта предполагал лишь продолжать линию Мадеро. Как и его предшественник, генерал и не помышлял о разделе крупных поместий, ведь это противоречило бы священному статусу частной собственности. Но, в отличие от Мадеро, Уэрта был куда более гибким политиком, и по большому счету каких-либо «табу» в его мировоззрении не существовало. Пока же Уэрта, как и Мадеро, собирался распределять между желающими пустующие государственные земли и оказывать поддержку тем, кто согласится их взять.

Уже 1 марта 1913 года правительство объявило, что в преддверии посевной кампании оно готово раздавать семена всем желающим бесплатно.[312]

В некоторых районах страны предполагалось разместить филиалы столичной агротехнической школы, которые должны были пропагандировать современные методы земледелия в зависимости от особенностей климата в каждой из земледельческих зон страны.

Не боялся Уэрта и продолжить осторожно начатую при Мадеро программу возрождения индейского общинного землепользования. В апреле 1913 года было дано разрешение возвратить 78 общинам земли, отнятые у них во время правления Диаса. Причем речь шла о землях воинственных индейцев яки, которых Уэрта таким путем старался перетянуть на свою сторону и убедить не поддерживать конституционалистов.

В конце весны 1913 года Уэрта решился на шаг, который Мадеро всегда казался слишком радикальным. Он захотел создать Министерство по аграрным вопросам и вдобавок вооружить это ведомство неплохим бюджетом. Интересно, что создание такого министерства успешно блокировал Конгресс, считавшийся более радикальным, чем правительство. Возможно, что депутаты, как и в случае с попыткой Уэрты осуществить заем на международном финансовом рынке, выполняли инструкцию Каррансы, который не хотел роста популярности правительства среди крестьян. Только в феврале 1914 года министерство было наконец создано, но уже через несколько месяцев пришедший к власти Карранса его упразднил.

Уэрта считал предложение Мадеро о покупке государством у помещиков земель для их распределения между крестьянами нереалистичным, потому что помещики стремились продать свои угодья государству втридорога. Поэтому временный президент поручил своему министру финансов Эскивелю Обрегону разработать реальный механизм решения этого вопроса.[313]

Министр придумал то же самое, что уже попытался (при сопротивлении Мадеро) осуществить в Чиуауа Абрахам Гонсалес. Эскивель Обрегон исходил из того, что многие помещики, чьи земли заложены-перезаложены в разных банках, обрадуются возможности сбыть с рук хотя бы часть своих угодий. Но проблема в том, что у крестьян нет средств, чтобы эти земли приобрести. Поэтому государство должно сыграть здесь роль посредника. Министр предложил выпуск государственных ценных бумаг, с помощью которых крестьяне могли бы финансировать приобретение собственных участков.

Однако в Мексике того времени владение поместьем служило не только и не столько средством извлечения прибыли. Оно было показателем общественного статуса личности, что ценилось гораздо дороже. Чем большим количеством гектаров владел тот или иной человек, тем большим авторитетом пользовался он в высших слоях общества. Поэтому план Эскивеля Обрегона, наверное, не удался бы из-за нежелания помещиков расставаться с символом своего привилегированного положения. Но, так или иначе, «прогрессивный» Конгресс отказался одобрить предложения министра финансов. Скорее всего, за этим тоже стояло стремление Каррансы не допустить роста популярности режима. Зато начиная с лета 1913 года многие помещики, напуганные социальными экспериментами Уэрты, стали переходить в лагерь конституционалистов.