История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Однако, в отличие от периода, когда полпредом работал Пестковский, власти Мексики все же не доводили отношения с СССР до крупного кризиса – слишком сложны были в то время американо-мексиканские отношения.

В Мексике у Коллонтай обострились проблемы с сердцем. «Климат здесь очень тяжелый. Разреженный воздух, которым трудно дышать, сердце устает, мучит удушье и сердцебиение», – писала она своей подруге.

5 июня 1927 года Александра Михайловна покинула Мексику и вернулась на дипломатический пост в Норвегию, где добилась высылки Троцкого. Пост советского полпреда в Мексике некоторое время оставался вакантным.[629] В этих условиях ничто не мешало Морроу развить бурную деятельность.

В 1946 году мексиканское правительство наградило Коллонтай высшим орденом страны «Агила Ацтека». В 1927-м ее провожали не только дипломаты, но и делегации мексиканских рабочих и крестьян. «Особенно меня тронуло, – написала она в дневнике, – прощание с рабочими. Текстильщики-кустари преподнесли мне художественные сарапе с моими буквами – А. К., вплетенными в ткань». Группа рабочих преподнесла ей отполированный кокосовый орех с надписью: «Товарищу Коллонтай. Империалисты тебя ненавидят, революционеры тебя любят. Пусть живет в наших сердцах дружба Мексики с Россией!» На орехе был выжжен броненосец «Потемкин».

Оставшийся после отъезда Коллонтай «на хозяйстве» Хайкис тоже не сидел без дела. 9 августа 1927 года он написал письмо заместителю председателя РВС СССР Уншлихту, в котором сообщал, что «в последнее время в мексиканские порты заходили суда иностранных государств. Вскоре предстоит визит немецкого корабля «Эмден».[630]

Хайкис предлагал организовать визит в Мексику советского учебного военного корабля, считая, что он будет и «прекрасной тренировкой для наших молодых моряков».[631] Однако из этой идеи ничего не вышло.

Американский посол в Мексике Морроу с дочерью

Еще до приезда Морроу, в том же августе 1927-го Хайкис сообщил Чичерину, что в советско-мексиканских отношениях намечается ухудшение. Причиной этого была помимо традиционного влияния перипетий отношений Мексики с ее северным соседом развернувшаяся президентская кампания. Хайкис отмечал растущие шансы Обрегона на президентское кресло. Он писал, что «поскольку Обрегон является представителем правого крыла мексиканской буржуазии (Кальес представляет ее левое крыло)», многим мексиканским правительственным чиновникам «кажется целесообразным не только не афишировать своих симпатий к нам, но – отмежевываться от нас».[632]

Хайкис полагал, что преждевременно делать окончательные выводы относительно политики Обрегона по отношению к СССР, «но все же можно уже и сейчас утверждать, что, несмотря на то, что именно Обрегон установил дипломатические отношения с Союзом и что, несомненно, его правительство не будет носить до известной степени, как нынешнее правительство Кальеса, лабористской окраски (лабористы… явно враждебны нам), политика эта будет менее дружественной, чем политика Кальеса, особенно в период конца 1926 г. и первой половины 1927 г.».[633] В качестве фактической основы своего прогноза Хайкис привел следующий пример. Католическая пресса США (например, газета «Уэстерн Америкэн») напечатала приписываемое Коллонтай интервью, в котором она якобы в резкой форме критиковала Кальеса. Эта фальшивка настолько расходилась с имиджем Коллонтай в Мексике, что даже «реакционные» мексиканские газеты, как подчеркивал Хайкис, не стали перепечатывать этот материал. Но зато «интервью» появилось «в обрегонистском органе «Эль Монитор Републикано» – по сведениям Хайкиса, «по требованию группы обрегонистов-депутатов федерального парламента от штата Мичоакан». «Интервью это, – писал Хайкис, – произвело весьма отрицательное впечатление как на самого Кальеса, так и среди дружественной нам части общественных и политических кругов. Зная отношение Александры Михайловны к Мексике и ее осторожность, я счел возможным, не тратя время на списывание с нею, опровергнуть интервью как фальшивку».[634]

После отъезда Коллонтай полпредом в Мексику был назначен Александр Михайлович Макар (1877–1961), который прибыл в Мексику в марте 1928 года и уступил место полпреда в Норвегии Коллонтай. Макар, сын учителя из Одессы, имел медицинское образование, был профессиональным революционером (член РСДРП с 1899 года, неоднократно арестовывался охранкой) и вместе с Лениным вернулся из эмиграции в апреле 1917-го. После революции он был членом коллегии Наркомздрава. Активно сотрудничал в периодической печати Москвы и Украины. После окончания Гражданской войны Макар одно время работал председателем Центральной контрольной комиссии компартии Украины, затем представителем ЦК компартии в украинском комсомоле. В 1923 году был рекомендован на дипломатическую работу, с января 1924 года работал советником полпредства в Риме, а с марта 1926 года – полпредом в Норвегии.[635] Макар свободно говорил по-немецки, по-французски и по-английски.