История очевидца иных миров

Аннета — такое имя ей дали родители, это имя было записано в метрике, так её звали до пятнадцатого дня рождения все: дома, в школе, друзья, соседи, и даже пастор в их маленьком приходе. Будильник, что поднимал её каждое утро в семь пятнадцать, казалось, пропевает «Ан-нет-та» своим писклявым электронным голоском. К пятнадцати годам Аннета возненавидела своё имя. Вычурность, непривычное для слуха звучание — просто нелепость, а не имя. Что, из-за необъяснимой сейчас прихоти родителей, ей теперь до конца жизни быть Аннетой? Чёрта с два! Счастье выковывается своими руками! Аннета начала свою борьбу. Проще всего было с отцом, после ультимативного заявления дочери о желании зваться, как минимум, Энн, он только плечами пожал и довольно быстро приноровился к изменившимся условиями. Мать же, учительница начальной школы, увидела в этом детскую блажь не по возрасту, с коей, по роду деятельности, сталкивалась в достаточном количестве. Она наотрез отказалась называть Аннету Энни и следующие два месяца в семье Флауэрс выдались жаркими. То громкие ссоры, то взаимное ледяное игнорирование. Наконец, мать сдалась, но не до конца. И по сей день она, случается, обращается к своей ненаглядной Энн, как к давно канувшей в Лету Аннете. В школе Энни тоже пришлось выдержать целую битву с учителями, но и из неё девушка вышла со щитом. Ни плохие оценки, ни дисциплинарные взыскания не могли поколебать её позиции. Доходило до того, что Энн просто не отзывалась на «Аннету», чем доводила преподавателей до белого каления. В итоге, не сговариваясь, последние решили, что проще уступить, чем превращать уроки в словесный боксерский ринг на потеху другим ученикам. Кстати, именно благодаря своей настойчивости Энн завоевала необычайную популярность среди сверстников: парни наперебой приглашали её на свидания (к их глубокому огорчению, все попытки были безуспешны), а для подруг она стала настоящим идолом — символом того, что простой человек может не только противостоять системе, но и побеждать в этом противостоянии. Немногие недруги пытались назло обращаться к Энн по «старому» имени, но уже было ясно, что попытки эти смотрятся жалко на фоне увеличившейся популярности. Тогда, почти десять лет назад, всем вокруг казалось, что юной мисс Флауэрс прямая дорога в политики или шоу-бизнес: с такой-то внешностью и способностью сворачивать горы. Да, чего уж греха таить, ей и самой так казалось. Но, вопреки общим ожиданиям, Энни не уехала брать приступом мировые столицы, а осталась в деревне, помогать вдовцу Мэтту Паркеру в его кондитерской. Если кто-то и разочаровался по этому поводу, то виду не подал. Самой же Энни такой жизненный расклад был по душе, и, что гораздо удивительнее, по душе он был и старшим Флауэрсам. Сами себе отец с матерью говорили, что девчонка пристроена, что Мэтт её и сам не обидит и другим в обиду не даст. Да и платил Шеф недурно, хотя Энни и настаивала на своей безвозмездной помощи. Мэтт тот вовсе нарадоваться не мог на молодую помощницу. А если все довольны, то к чему искать добра от добра? Так и шли долгие годы для кондитерской «Что-нибудь к чаю…», тихо и благостно, рисуя картинку образцовой сельской идиллии…