История одиночества

В рамках же трудовой деятельности на ходьбе основывались два самых символичных новых занятия XIX века. Речь идет о мерном и дисциплинированном обходе полицейского и почтальона – престижной работе, требующей как базового уровня образования, так и очевидной физической подготовки. Если прогуливающийся полицейский и не всегда был фигурой, пользующейся уважением и любовью, то после 1840 года почтальон (а иногда, как в случае с Флорой Томпсон, почтальонша), спускавшийся по улице с пакетом предоплаченных писем, был единственным достаточно заметным представителем государства в жизни гражданского населения в любом уголке Британских островов[158].

Какой бы ни была профессия, воскресный день был не столько днем отдыха, сколько днем свободы от требований работодателя. Клэр прославлял ее в «Воскресных прогулках» 1818 года:

Шесть дней, как в заточеньи, он живет,

В амбаре совершая обмолот,А в день седьмой, свободный от работы,Он хвалит Бога за Его щедроты;Еще счастливей в церковь он ведет

Своих детей – любви прекрасный плод[159].

Поход в церковь или часовню был публичным ритуалом, простая же прогулка была самым обычным занятием для «шестидневного заключенного» и его семьи. Клэр попал в беду, когда ноги унесли его прочь, а не на воскресное богослужение: «Я приобрел дурную славу среди еженедельных посетителей церкви, когда, отрекшись от благовеста, пошел за религией полей, хоть я сделал это не из неприязни к церкви, так как очень часто мне было не по себе, но сердце мое изнывало по удовольствиям одиночества и по бурному пиршеству рифм»[160]. Во второй половине дня воскресная прогулка была традиционным ритуалом для всех домочадцев. Задолго до этого уже были и дешевые железнодорожные экскурсии, и паромы, и пароходы, вывозившие городское население из задымленных кварталов на однодневный спокойный отдых. Еще в 1833 году по двадцать тысяч человек пересекали Мерси каждое воскресенье для того, чтобы прогуляться на чистом воздухе Чешира[161]. Родители и дети проводили время вместе, а желавшие вступить в брак пользовались уникальной возможностью воскресного выхода – вне поля зрения любопытных соседей, насколько это было возможно. Роберт Блумфилд так прославлял воскресное ухаживание:

Из ближних деревень сюда поройПриходят девушки веселою толпой.И стыд и любопытство в их крови:Стройны как лани – и готовы для любви[162]

.

В течение XIX века на жизни всего общества сказывались существенные улучшения в сфере коммуникации[163]. В XVIII веке основные дороги стали более безопасными и ровными. В то время как самые быстрые средства передвижения на лошадиной тяге устаревали, транспортные артерии продолжали совершенствоваться. В результате ряда законодательных мер, кульминацией которых стал Закон о шоссе 1835 года, был введен стандартный порядок, касавшийся ширины и конструкции дорог. Больше усилий уделялось в городах разделению пешеходов и движения – путем регулирования ширины тротуаров. Так или иначе, пешие прогулки становились на протяжении столетия все менее опасными для жизни и здоровья. На дорогах появлялось все больше повозок и других средств передвижения, запряженных лошадьми, но они редко подвергали пешеходов такой смертельной опасности, которую представлял бы дилижанс, едущий на полной скорости. Лишь с появлением автомобиля, впервые убившего пешехода в Англии в 1896 году, передвигавшиеся пешком оказались вновь вынуждены быть предельно внимательными к тому, с чем делили они свое пространство. Как утверждал Джо Гульди, долгосрочное развитие событий благоприятствовало одиноким пешеходам[164]. В более ранние эпохи путешественники на дорогах объединялись в группы для коллективной защиты от грабителей или диких животных и для взаимопомощи на не оборудованных знаками, плохо обслуживаемых дорогах[165]. Теперь же, благодаря появлению национальной сети дорог, исчезновению постов у застав, росту количества карт, путеводителей и указателей, а также увеличению числа гостиниц, отелей и меблированных комнат, необходимость разговаривать с кем бы то ни было по пути к месту назначения исчезла.