Читаем История одного обмана. Миф, который навязали России полностью

Косвенными свидетельствами о характере употребления алкоголя в то время являются литературные памятники, эпитафии. Вот надпись на могильном камне (Каллимах, 310–240 гг. до н. э.): «Пьяницу Эрасиксена сгубили винные чаши: выпил несмешанными он сразу две чаши вина». Но даже тогда, когда вино было принято разбавлять водой, существовало пьянство и представление об опьянении как о чем-то постыдном и недопустимом. Так, в Древней Греции винопитие осуждали Гомер, Геродот, Каллимах, Полемон, Феокрит.

У древних авторов мы находим ссылки на обычай разбавления перебродившего виноградного сока, то есть вина. Согласно мнению Гиппократа, Гомера, Праммиана и Мерониана, чтобы оно стало пригодно к употреблению, требовалось 20 частей воды на одну часть вина.

Подобную традицию можно увидеть у всех древних народов. Вот цитата из трактата Плутарха «О Димитрии и Антонии»: «В давние времена спартанцы по праздникам напаивали илотов, то есть рабов, несмешанным вином. И потом приводили их на пиры, чтобы показать молодым, что такое опьянение». Потом он добавляет: «Исправлять одних людей ценой развращения других, на наш взгляд, и бесчеловечно, и вредно для государства». Заметим, что степень разбавления вина была именно такова, что в течение всего пира взрослый человек не мог опьянеть от него.

«Опьянение – это добровольное безумие»


Роман Валерьевич Зарапин – кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ


– В греческой культуре богом виноделия был Дионис. Но дело в том, что его связывали не только с вином, но и с безумием, которое он мог насылать на людей. И древние еще в самом начале, на заре истории, заметили, что человек, который употреблял вино, пусть даже в столь безобидной пропорции, как это было у древних греков, постепенно начинает говорить недозволенные речи и вести себя как безумный. То есть вполне естественно, что такое состояние не могло считаться положительным. Подобное безумие осуждали многие древние авторы. Ну, например, известна фраза Аристотеля о том, что «опьянение – это добровольное безумие». Человек как бы сам, добровольно, лишает себя ума.

Или, к примеру, фраза греческого драматурга Эсхила, отца трагедии, о том, что «пьяный человек говорит то, что в нормальном состоянии он не сказал бы никогда».

В Древнем Риме отношение к алкоголю поначалу также было негативным, существовало много запретов и ограничений: запрещалось пить вино мужчинам, не достигшим 30-летнего возраста, а женщинам – всю жизнь. Когда же пьянство захлестнуло Римскую империю, она пала. Как римляне теряли города во время нашествий варваров, рассказано в ряде документов: «…уже враг стоит у стен, а отцы города покидают пирушку только тогда, когда враги уже по существу входят в город» (6, с. 7–9).

Перейти на страницу:

Все книги серии Общее дело

Похожие книги

1968 (май 2008)
1968 (май 2008)

Содержание:НАСУЩНОЕ Драмы Лирика Анекдоты БЫЛОЕ Революция номер девять С места событий Ефим Зозуля - Сатириконцы Небесный ювелир ДУМЫ Мария Пахмутова, Василий Жарков - Год смерти Гагарина Михаил Харитонов - Не досталось им даже по пуле Борис Кагарлицкий - Два мира в зеркале 1968 года Дмитрий Ольшанский - Движуха Мариэтта Чудакова - Русским языком вам говорят! (Часть четвертая) ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Мы проиграли, сестра! Дмитрий Быков - Четыре урока оттепели Дмитрий Данилов - Кришна на окраине Аркадий Ипполитов - Гимн Свободе, ведущей народ ЛИЦА Олег Кашин - Хроника утекших событий ГРАЖДАНСТВО Евгения Долгинова - Гибель гидролиза Павел Пряников - В песок и опилки ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Вторая индокитайская ХУДОЖЕСТВО Денис Горелов - Сползает по крыше старик Козлодоев Максим Семеляк - Лео, мой Лео ПАЛОМНИЧЕСТВО Карен Газарян - Где утомленному есть буйству уголок

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное